– Только одному человеку удалось выйти. Но это было так давно, что я уже не знаю, было это или нет. А если так и есть, то это, вероятно. Не человек. Иначе он бы не выжил и не ушел отсюда.
– А ты? Как же ты? Покажи мне выход.
– Я сам не знаю, где он. Его нет. Так же, как и входа, – мальчик закрыл глаза. – Некоторое время я побуду с тобой, а потом засну. И ты, наверное, тоже. А когда я проснусь, то снова окажусь около странной двери.
Максимилиан все понимал и не понимал одновременно. Сам он не мог понять, о чем думает, и что его ждет дальше. Смерть? Жизнь? Любовь? Он уже полюбил. Значит, больше здесь делать нечего. Жить двадцать девять лет для того, чтобы почувствовать любовь, познать ее, увидеть, всего на несколько дней и умереть – … это справедливо.
Свет фонарей начинал меркнуть.
– Скоро они совсем погаснут.
– Давай походим по коридорам, посмотрим все? – внезапно предложил Максим.
Мальчишка очень удивился:
– Вы очень странный. Всякий человек после того, как узнает, что погибнет здесь, начинает рыдать или метаться в исступлении. Еще чаще мне не верят и смеются, а потом начинают злиться и говорить, что напишут заявление в полицию. А вы совсем как тот парень, который выжил, – он насторожился и прищурился. – В вас есть едва заметные его черты. Как будто, он был вашим прапрапрапрадедом… Пойдем, я кое-что покажу!
Он схватил Максимилиана за руку и потащил в коридор, где не было гладкого пола и светящихся камней. Здесь стало еще холоднее, и еще больше чувствовалась сырость. Фонари сияли все слабее, а пробираться приходилось ползком.
– Спасибо за приключения, – отрывисто произнес Максим.
– Странный, странный, однако, человек…
Туннель начинал расширяться, и можно было передвигаться на коленях.
– Закрой глаза и ползи, – посоветовал мальчик.
– Зачем?
– Получишь большее впечатление.
Так они пробирались еще минут десять, можно было выпрямиться и идти, но мальчишка попросил так не делать, потому что можно с легкостью упасть на каменный пол.
И вот Максимилиан открыл глаза. Его изумлению не было предела. Никогда прежде он не видел ничего подобного. Вся полукруглая «зала» переливалась разноцветием. Здесь были и драгоценности, и предметы домашней мебели, и даже небольшой участок чудесного сада, в котором росли все виды фруктов. Все это удивительно гармонично сочеталось и освещалось морем света.
Но не это поразило Максима. В самом центре, величиной в два метра, стояла картина. На ней была изображена девушка с лицом ангела. Костюм ее был из Средневековья, он подчинялся прямолинейным линиям, руки, плечи и грудь наглухо закрыты. Он состоял из желтого блио – туники, скрывающей ноги, платья и плаща – мантии. Линию талии завышал жип. Платье плотно облегало фигуру, повторяло линии тела от плеча и ниже талии, это придавало образу больше теплоты и изящества, само оно было из парчи, затканной золотыми и серебряными нитями, украшенной роскошной вышивкой, жемчугом и золотом. Рукава расширялись к низу и имели форму колокола и доходили до земли. Дополняли костюм девушки белые мягкие башмаки, украшенные вышивкой и драгоценностями. Маленькая сумочка свисала с пояса, на руках были перчатки. Прическа девушки представляла собой подхваченные обручем распущенные волосы, что позволяло им свободно спадать по плечам, груди и спине, в них вплеталось несколько цветков. В качестве головного убора можно было увидеть затейливую вуаль. Весь наряд был отделан мехами и драгоценными камнями, а шлейф превышал длину трех метров.
