– Начинается, – заметила по этому поводу королева. На ней были какие-то, но очень красивые дужки без стекол. Подвал нестерпимо пахнул.
– Понимаю, – отвечал на это ученый секретарь. – Все понимаю. Действую во исполнение указа королевы, не избегая при этом творческого применения этого указа. Да! А развитие постановления гласит, что мы, главное, должны быть предельно и честно объективны. Так недавно было постановлено еще и еще раз. Не правда ли?
– Да, да, – сказала королева. – Да…
Все сидели, кто во что горазд, болтали ногами и думали каждый о своем. Все они, конечно, думали про Это.
Про пятницу, я имею в виду.
Прошли годы, правда, условные, потому что на часах не более пяти-десяти минут, и ничего не произошло, и поэтому их можно называть днями, пятница никак не наступала (или не наступила?), мы – пока свободны, в силу чего – или наоборот, возможно, в слабость чего – продолжается наша конференция.
Она, вообще, продолжается, потому что её назначено было так, и её же, что удивительно, пока еще не закончилось.
Мы, уважаемые другими мирами и равновеликие в этих, потому что нас так учили, и так мы в себя впитали, работаем в режиме наибольшего благоприветствования поползновениям на наиболее плодотворные открытия, и не помеха тому взмах и открытие ночи, дующей в душу волнующей грустной прохладой, и Эос какая-то там, перстом помавая… делать больше не хрен… тут вторая часть на носу; здания, построенные созданиями, именуемыми человеком условно, не есть мимолетные, потому что – суть этого человека на самом деле составляющей, и отражающей эту суть одновременно, и в реальности – Шопен, не вертитесь, Шопен, от вас и без таких действий трудно становится, – и эти здания в том числе, а это не совсем правильно, реакционно, надо сказать. Какая мысль и была положена в основу завершения блестящей Первой части доклада Большого Городского магистра, процитированной в настоящей лекции. Вы просто не совсем знакомы со спецификой… хотя, что вас особенно знакомить! Второй части не бывает; её не может быть по определению, потому что – какая же вторая часть, когда после первой Человек уезжает. Ему же пора.
Перед отъездом (по-моему, даже не только Большого магистра) происходит, как правило, небольшой какой-нибудь эпизод. А то и большой. Жизнь – это, в-общем, одна вариативность. Так возможно ли что-либо угадывать заранее – и какая от этого онтологическая польза, если даже ту бедную-несчастную, что гребешками торговала, что с магазина на площади, вот этого маленького, на углу, – и ту до сих пор вылечить не могут?! Что лишний раз трепаться-то?!..
