Ник откинулся на спину, утомленный болезненной процедурой.
— Я становлюсь сильнее, да? — тихо спросил он, едва заметно улыбаясь.
— Вряд ли я смогу это сказать, опираясь лишь на эти показатели, — сказала Кали, уходя от ответа. — Мне надо вернуться в лабораторию и произвести необходимые расчеты.
— Думаю, я все-таки становлюсь сильнее, — уверенно произнес мальчик, закрывая глаза.
Немного встревоженная этим последним заявлением, она слегка потрепала его по ноге и поднялась.
— Тебе надо отдохнуть, Ник, — сказала Кали, выходя.
Захлопнув за собой дверь комнаты Ника, Кали увидела, что по коридору к ней приближается Гендель. Мужчина был облачен в привычные коричневые брюки и черную обтягивающую рубашку с длинными рукавами. Он был крепко сложенным и рослым человеком — чуть более шести футов. Гендель носил короткую бороду и усы, но щеки гладко выбривал. Ржаво-коричневые волосы, как и имя, выдавали в нем выходца из Скандинавии. В то же время слишком смуглая кожа и фамилия Митра указывали на смешение кровей. Инструктор и в самом деле родился в пригороде Новой Калькутты — одного из самых процветающих регионов Земли.
Насколько было известно Кали, его родители по-прежнему жили там, но они давно уже не участвовали в жизни Генделя. Напряженные отношения Сандерс с Гриссомом не шли ни в какое сравнение с тем, что происходило в этой семье. Гендель не разговаривал с родителями более двадцати лет, с тех самых пор, как они отдали его, еще подростка, в программу адаптации и обучения биотиков. В отличие от открытости проекта «Восхождение», которой гордились в Академии Гриссома, программа АОБ, пока ее не закрыли в результате громкого скандала, осуществлялась в сверхсекретном военном учреждении. Те, кто стоял за ней, требовали, чтобы инструкторы не допускали никакого общения подопытных с семьями и старались убедить родителей, что биотики опасны для общества. Матерей и отцов принуждали стыдиться и бояться собственных детей, рассчитывая полностью разделить семьи. И в случае с Генделем им это всецело удалось.
Широкими стремительными шагами он приближался к Кали, погруженный в какие-то мысли. Ему не было никакого дела до детей, с любопытством выглядывавших из своих комнат. Инструктор не отрывал от пола задумчивого, сосредоточенного взгляда.
«Как он был воякой, так и остался», — подумала Кали.
— Эй! — окликнула она, когда Гендель промчался мимо, явно не заметив ее присутствия. — Смотри, куда идешь!
