– Поняла, да? – командовал Лёшик, когда они поднялись на пятый этаж. – Стоишь тут, – он ткнул в мусоропровод, – ждешь меня. Если что, колотишься в дверь, не глухой, открою. Поняла меня?.. Всё, пошел.
– Что ты хоть скажешь им? – крикнула Саня вдогонку.
– А, не придумал еще… в общем, пошел я.
– Пошел ты…
Мусоропровод вонял. Она дождалась, пока впустят Лёшика, и отошла подальше.
Постояла, пытаясь не думать про Янину маму.
Потом дала рукам сделать то, к чему Саня-наблюдатель уже привык: достать косметичку и из нее – зеркальце. Нестрашное, родное (вначале у нее были опасения, но на втором миллионе заглядываний пропали).
Там была картина, требующая немедленной реставрации. Саня изучала ее, критически прищурив левый глаз, подведенный на четыре микрона меньше, чем того требовало совершенство (хоть уже и знала, что будет только хуже)…
* * *
Курлыкнул домофон. Дверь пискнула и захлопнулась.
Саня застыла с зеркальцем в левой руке и карандашом в правой. Потом отбежала куда потемней и снова застыла, прислушиваясь к шагам, выстукивавшим где-то внизу, на невидимых пролетах невидимых этажей.
Ближе, ближе… Гулкие, тяжелые, будто железные; ровные, уверенные, медленные, чеканные, странные, какие-то очень-очень странные… манекенные, в ужасе поняла Саня и заметалась, – манекенные ненастоящие шаги близились, не сворачивая ни к каким дверям, прямо к ней, к ее последнему пятому этажу…
Проглотив визг, она подлетела к той самой квартире и до упора вдавила звонок. Ближе, ближе… Саня скулила, уткнувшись лбом в обивку двери, и, когда ей открыли, рухнула вовнутрь, набив синяк обо что-то, кажется, об Лёху…
– Чё толкаешься, – буркнул тот. – Чё ты вообще сюда…
Он увидел ее лицо и скривился.
– Там что-то… да? А я… в общем, нифига мне…
– Здравствуй, Саня, – сказала Янина мама. Ее голос дрожал. – И ты к нам? Чего вы все сюда? Чего вам всем от нас надо?
И вдруг что-то произошло. Саня выпрямилась, тряхнула кудрями и начала, забыв про шаги:
– Извините за беспокойство! Лёшик должен был договориться… он, наверно, объяснил уже вам? Лёш, ты объяснил уже?.. В общем, они с Яной поменялись оперативками в ноутах. Ну, для теста, – врала она уверенно, будто ей кто-то диктовал. – И Янина оказалась глючная, как все мы, в общем, и подозревали. И теперь Лёше трудно работать. Можно, пожалуйста, он поменяет их обратно? А то трудно работать…
Янина мама молчала. Саня опустила взгляд.
– Делайте что хотите, – услышала она удаляющийся голос. – Хоть весь дом выносите… – донеслось из кухни.
