— Думаешь, Косов залез в ценные отправления?!
В тамбуре раздались шаги, Денисов не успел ответить.
Вошел Ниязов. По его лицу можно было догадаться, что он возвращается с пустыми руками.
— Такого ключа в отделении перевозки початы нет. — Он достал чертеж, передал Денисову. — Я все просмотрел.
— Где именно?
— На доске, в проходной. У «Мадам Бовари». В табельной.
Они помолчали. Антон спросил:
— На доске в проходной есть пустые гнезда?
— Есть. Немного.
— Ну вот, — Антон достал «Беломор». — Ключ, который мы ищем, возможно, на руках. У кого-то, кто сейчас работает.
Вайдис сел у окна, с любопытством взглянул вниз, на перрон. Денисов наблюдал за ним через стол. Несмотря на сутки, проведенные в вагоне, Вайдис выглядел опрятно, аккуратная стрелка сбегала вдоль брюк.
— Вы не сказали о том, что у вас исчезли аккредитивы. — Разговор взял на себя Антон, Денисов внимательно слушал. — Почему вам потребовалось это скрыть?
На перроне никого не было. Над черными опустевшими электричками на невидимых нитях плавали яркие ледяные капли светильников.
— Разрешите? — Вайдис достал сигареты. Настала его очередь приглядеться к денисовскому кабинету. — Не хотел бы я постоянно здесь работать.
— Почему? — спросил Антон.
— Одиноко. Меланхолию навевает… — Он внезапно обернулся к Денисову. — Вы сами хорошо понимаете, почему я не заявил о деньгах! — Он поднялся. — Из-за Косова!
— Точнее.
— Из-за смерти Косова. — Вайдис снова сел, закинул ногу на ногу, поправил стрелку на брюках. — Каждому же ясно! Кто убийца, как не тот, у кого украли аккредитивов на двенадцать тысяч!
Антон возразил:
— Это допустимо, но только как одна из версий!
— Поставьте рядом факт кражи аккредитива на крупную сумму и факт насильственной смерти, и любой — даже не юрист! — свяжет их наглухо как причину и следствие! Тем более других видимых причин для убийства Косова нет! Правда?! Я анализировал!
Денисов внимательно слушал.
Шел четвертый час — «час татей и тюремных утеклецев», как обозначил его Антон в соответствии с историей отечественного судопроизводства.
— Убийство совершено таким образом, чтобы вина пала на меня! Все продумано! — Вайдис занервничал. — Как только я заявлю о краже — я автоматически становлюсь подозреваемым.
— Это не освобождает от обязанности говорить правду!
— А почему молчал Ольшонок? И его помощник, и Кладовщикова?! Не знали?!
— Знали?
— Конечно! Поэтому я и решил: «Двенадцать тысяч?! Бог с ними. Потом разберемся!»
— Почему с вами оказалась эта сумма? — Антон развивал первый успех.
