— Сколько людей участвовало в разговоре?
— Мужчина, по-моему, и женщина. Женщина что-то объясняла. Когда я уходил, был еще стук двери. Разговор… И вдруг крик!
— Вы хорошо его слышали?
Составитель передернул плечами.
— И сейчас в ушах! Будто с жизнью прощался!
— Теперь покажите место, где вы в тот момент стояли.
— Можно.
Они прошли к главным путям. Желтоватое пятно, замершее было на минуту у платформы, теперь заметно увеличивалось в окружности.
— Электричка, — предупредил Денисов.
— Я вижу.
Они остановились, вглядываясь в темноту.
Вслед за ярким пятном из вихря поднятого снега показалась отчетливо видная округлая кабина локомотива с прожектором вверху и светлыми пятнами по бокам — словно многократно увеличенная зеленая голова гигантского насекомого. Вокруг все было по-прежнему тихо. Голова насекомого приближалась. Через минуту-другую раздался грохот, похожий на обвал, и снова все стихло.
Составитель и Денисов двинулись дальше через главные пути к ситценабивной фабрике.
— Здесь.
Место, на которое указал составитель поездов, находилось примерно в ста пятидесяти метрах от вагона.
Можно было предположить, что крик последовал через минуту после слышанного Сидорчуком разговора и явился его завершением. Составитель, собственно, так и считал.
— Видимо, ударили чем-то тяжелым… — сказал он. — Крик был сильный. Но короткий.
— После того как вы услышали стук двери… — Денисов вернул его на несколько минут назад. — Разговор прекратился?
— По-моему, нет. — Он не был уверен. — Но ведь я уже шел вокруг вагона. Мне кажется, я все время слышал мужской голос. Пока не отдалился.
«Странно… — подумал Денисов. — Ольшонок обрисовал обстановку по-другому».
— Что за ощущение от услышанного? Хотя бы примерно… — спросил он Сидорчука. — Хоть что-нибудь! Что вам показалось? Ссора? Объяснение в любви?
Составитель пожал плечами.
— Не объяснение.
— Значит, ссора? Или повествование. Обмен мнениями…
— Ручаться не могу. — Сидорчук помялся. — Мне кажется, одно слово я разобрал: «Отдай!»
— «Отдай!» — Денисов был озадачен. — А голос?
— Мужской.
— С угрозой?
— Пожалуй. — Он снова не был уверен.
— После того как раздался крик… Вы обернулись. Из вагона кто-нибудь появился?
— Нет… — Составитель понимал, что значит его отрицательный ответ. Он вздохнул: — Вернее, не знаю. С товарной станции подавали состав на посадку. Как раз между мной и почтово-багажным… Ничего не было видно.
— Я понял.
На закруглении подъездных путей они расстались.
