«Думать, что я был отправлен в «будущее» ради блестящей безделицы – значит усомниться в мудрости Вождя», – сказал он себе и продолжил путь. С тех пор прошло, должно быть, уже много времени.
Боевой дух, с которым будущий воин шагнул в неизвестность, потихоньку начал угасать. Мир, во власти которого он очутился, казался таким изобильным, но на самом деле всё разнообразие, что было вокруг, совершенно ничего не могло ему дать. То, что здесь почиталось ценным, в глазах Вулока было пустым, как стебель бамбука после того, как оттуда по трубке стечёт вода.
Разуверившись в том, что у него получится найти что-то стоящее здесь, где гудящим жукам отведено места больше, чем людям, Вулок свернул в узкий (по сравнению с прочими) проход между двумя исполинскими хижинами. Быть может, то, что он ищет, находится где-нибудь там, вдали от посторонних глаз.
Пейзаж, открывшийся ему по ту сторону дома-скалы, разительно отличался от места, по которому Вулок бродил до этого. Можно было даже подумать, будто он попал в совершенно иное поселение – переместился подобно тому, как перенесла его таинственная коробочка, данная Вождём.
Во-первых, здесь было гораздо тише. Во-вторых, гораздо меньше диковинных ездовых жуков – да и те, что имелись, по большей части не двигались, а стояли смирно по краям дороги, будто бы их покинула жизнь. В-третьих, здесь отсутствовали стены из застывшей воды – зато было множество заполненных ею окон, которые, подобно входам муравейника, рядами были пробиты в стенах до самого верха.
Самые нижние окна располагались так, что смотреть в них было не слишком удобно. И всё же Вулоку удалось разглядеть за одним из них стол, уставленный не привычной глазу блестящей посудой, ряд ровных шкафов вдоль стен, а между ними – уже знакомую ему чёрную коробку, только в этот раз она не показывала картинок.
Он заглянул поочерёдно ещё в несколько окон. Каждый раз его взору открывалось что-то новое: он видел то изысканно застеленные ложа небывалой величины, то яркие комнаты, заваленные затейливыми игрушками, то помещения, больше напоминающие мастерские. Но каждая картина лишь подкрепляла в нём уверенность в том, что он и так понял с самого начала: здесь люди живут. Не просто приходят поглазеть или унести что-то ненужное с собой, а спят, едят, ссорятся и любят.
А раз так, значит, здесь точно есть что-то ценное. Осталось лишь попасть внутрь и взять это.
Вулок огляделся. То, что ему было нужно, он увидел сразу: большую чёрную дверь. Сам её вид будто бы говорил, что чужакам здесь не рады и что лучше бы ему убраться восвояси. Но этого было не достаточно для того, чтобы сломить решимость будущего воина.
