Я согласился.
- А знаешь, - заговорил опять Рой, - старик Винслоу поразительно отличается от всей этой братии. Он, конечно, и грубиян, и задира, и характер у него страшно неуживчивый, но зато уж пошлой бездарью его никак не назовешь. Вот кого они ни за что не выберут в ректоры.
- Джего тоже никак не назовешь пошлой бездарью, - заметил я. - Что бы про него ни говорили, но человек он весьма незаурядный.
- Да, у Джего много достоинств, - согласился Рой. - Но говорить-то перед выборами будут о его недостатках, а их у него тоже немало.
- И все же он вполне может пройти в ректоры.
- Да, Джего незаурядный, конечно, человек, - сказал Рой. - Вот за это-то его и постараются прокатить. В нем нет их хваленой "надежности".
- Артур Браун считает, что есть.
- Дядюшка Артур любит причудников.
- А Кристл полагает, что сможет его направлять. Я-то, между прочим, не особенно в это верю.
- Получится очень забавно, если он ошибется.
Мы свернули на Пети Кьюри, и Рой сказал:
- Те, кому Джего не нравится, молчать не будут. Они с три короба наговорят про заслуженных ученых... да и про незаслуженных тоже.
- Я-то об этом знаю побольше, чем они, - добавил он. Меня рассмешила уверенная заносчивость его слов, обычно вовсе ему не свойственная, и я улыбнулся. Мы как раз проходили мимо витрины - его лицо было ярко освещено. Он тряхнул головой, чтобы избавиться от дождевых капель, повисших на подбородке, посмотрел на меня и тоже улыбнулся; однако он говорил вполне серьезно. - Почему они не хотят понять главного? - негромко и спокойно спросил он. - Человек прежде всего должен познать самого себя. И ужаснуться. А потом простить себя - чтобы жить дальше; только тогда он может стать хорошим руководителем.
7. ЯДРО БУДУЩЕЙ ПАРТИИ
Мы с Роем допоздна проговорили в тот вечер - и постоянно возвращались к выборам ректора. Прощаясь перед сном, мы решили сказать назавтра Брауну, что готовы поддержать Джего. "Семь раз отмерь, один раз реши", - уходя, посоветовал мне Рой рассудительным тоном Брауна. Поутру Бидвелл, объявив, что "уже девять, сэр", и прокомментировав погоду, доложил:
- Господин Калверт шлет вам привет, сэр, и он просил передать, что, дескать, семь раз отмерил и все равно не передумал.
В пять часов вечера мы зашли к Брауну. На его письменном столе остывал недопитый чай, а он просматривал какие-то бумаги; меня всегда поражала его способность непрерывно работать и казаться при этом совершенно свободным.
