* * *
Вот уже сколько лет я мечтал увидеться с тобой. Желание это то усиливалось, то затихало, да все было некогда. То ли двадцать лет прошло со дня нашей последней встречи, то ли двадцать пять. Я не смел, юнец, говорить с тобой, расспрашивать тебя, а тебе было скучно слушать меня.
Я мечтал встретиться с тобой, а ты — неуловим: ненадолго бросишь якорь, и снова — в путь. И жди, когда вернешься. Ничего не поделаешь — такая у тебя была работа.
Порой я виделся с тобой во сне. И разговаривал с тобой. Ты меня не узнавал. Потому что за эти годы я сильно изменился. Но я тебя узнавал тотчас. Потому что ты был в моем сне. Потому что ты оставался в моей памяти таким, каким был в те далекие годы.
— Неужели это ты?! — спрашивал ты удивленно.
— Да, я.
— Никак не могу поверить, что это ты!
Глаза твои в улыбке щурились и наполнялись слезами.
И я радовался, что стою рядом и говорю с тобой на равных.
— Сколько лет я ищу тебя! — говорю я тебе. — Хочу так много узнать!..
— Подожди, расскажи сначала о себе!..
Твоим вопросам везло, потому что рассказывал я, а мои оставались без ответа.
За секунду можно увидеть сон на целое сказание. Но снами, где мы встречались, я не мог развеять сомнения, узнать о том, что беспокоило меня.
— Успеется, рассказывай! — говорил ты, и я рассказывал и рассказывал.
Когда встречал твоих знакомых, я неизменно спрашивал о тебе. Одни говорили, что ты далеко, другие — что близко, и я думал, что еще есть время, что обязательно встречу тебя, мы поговорим.
Но я забыл о том, что слышал, как поют ашуги длинными вечерами в кругу сельчан: «Мир этот — поле, а смерть — косарь. И люди колосья…»
Ты стоял в том краю поля, что ближе к косарю.
Я больше никогда не увижу тебя.
Кому задать вопросы? Ключи от дверей ты унес.
Говорили, что весельчак ты. Все, что ни заработаешь, — делишь с друзьями, со знакомыми, а то и просто с первыми встречными. Веселился, чтоб доставить радость другим.
Но почему в моей памяти ты остался грустным? Что-то не устраивало тебя. Но что?..
Почему я не могу представить тебя весельчаком?
Помню лишь редкие мгновения, когда лицо твое прояснялось.
Говорили, что гуляка ты. В каждом порту — возлюбленная, в каждом краю — наследники. Мол, из тех ты, что сами гасят свой очаг. «Видит: угли горят, а он топчет их…» Ни дома, ни постоянства, ни привязанности. Где заночевал — там и дом твой, где согрелся — там и очаг твой.
Имя одного из сыновей — Гамлет, имя другого — Отелло.
И дочери: Эсмеральда, Джульетта, Кармен… Знаменитые герои знаменитых мастеров. Не ведающие друг о друге, ни разу не встречавшиеся братья и сестры разных матерей.
