Я, честно говоря, не запомнил имя другой своей соседки, когда нас знакомили.
— Вы сидите между двумя Линами, очаровательными женщинами со столь редкими именами, что вам, конечно, очень трудно запомнить… — Гипнотизер многозначительно улыбнулся.
«Ну что же, пусть дальше читает мои мысли», — подумал я. О том, каковы мои желания, было проще простого догадаться.
— Загадывайте, обязательно исполнится! — прошептала моя Лина. — Но только желание должно быть сильным, и никому ни слова! — Незаметно опершись на мое плечо, она поднялась и танцующей походкой направилась к двери. Мои мысли потекли вслед за нею, но тут до слуха моего, как из далекого мира, донеслось:
— Подождите, еще не то будет!
Я обернулся к гипнотизеру. И теткины слова догнали Лину у двери:
— Ну и драка была между братом и мужем тюрчанки!..
Лина остановилась.
— Не стой там, — сказала ей тетя, — сядь и слушай!
Лина присела у порога, не сводя с меня глаз.
— Не успел твой отец, — это она Лине сказала, — выйти на улицу, как услышал за спиной быстрые шаги, обернулся, а за ним муж тюрчанки несется вверх по переулку, а в руке блестит что-то.
— Нож? — поспешно спросила Лина.
— А ты что думала? Самый настоящий кинжал! При восточном муже с его женой сладкие речи заведешь — добра не жди! У мужа кинжал, а у «монтера» что? Хорошо еще, не растерялся, швырнул в усача моток проволоки и крепче сжал в руке плоскогубцы. Это было в трех-пяти шагах от нашего дома, я стояла в воротах, затаив дыхание от страха, и ждала, что будет. Вдруг муж тюрчанки возьми да резко брось нож в акацию, что росла на нашей улице. Нож с глухим стуком вонзился в ствол; как сейчас помню дрожащую рукоятку… Пришлось бросить плоскогубцы и брату. Соперники кинулись один на другого, я бросилась было к ним, но брат оттолкнул меня. Пыхтя от злости, схватились они, но ни один не мог одолеть другого, только слышно было, как трещит на брате шелковая косоворотка с моей вышивкой.
— Что же дальше? — спросила Лина неожиданно умолкнувшую тетю.
— А ничего! Попыхтели, покряхтели и разошлись!
Лина была явно разочарована.
— Поножовщины тебе захотелось, крови? — Это гипнотизер ее подзадоривал.
— Осталась бы тогда без отца, — добавила тетя, — а я — без брата… О чем это я — тебя и вовсе бы не было тогда.
— А вдруг бы он в схватке тюрчанкой завладел?
— И тогда бы не вы появились на свет, а другая, — сказал я, — а нам бы всем этого очень не хотелось!
— И мне. — Голос ее затих, и, помолчи мгновение тетя, я перетянул бы Лину на свою сторону, она снова сидела бы рядом со мной.
