Когда канцлер Каж закончила аудиенцию, Оби-Ван сразу же встал и направился к выходу. У двери он, как требовал обычай, задержался, дожидаясь наставника, но Каж подозвала того к себе:
– О, послушайте, могу я спросить совета? Это личное… я хочу что-нибудь подарить мастеру Йоде перед уходом. В благодарность за все, что мы вместе сделали, но ему так трудно подобрать…
Квай-Гону пришлось остаться, а потому Оби-Ван был волен сделать то, чего больше всего хотел: уйти.
Как быть дальше… вот с этим все было куда труднее.
* * *
«Он даже не пожелал сказать мне, что больше не будет моим учителем? Я не заслуживаю даже того, чтобы знать?»
Оби-Ван заставил себя остановиться. Открыв глаза, он прочувствовал спокойный интерьер медитационной комнаты: глянцевые голубые стены, мягкие подушки на полу, где он сидел, негромкий перезвон колокольчиков где-то на заднем плане. Все это должно было навевать безмятежность, умиротворение и абсолютно не помогало Оби-Вану в его нынешнем состоянии. Если он не может успокоить свой разум с помощью медитации здесь, значит, не сможет нигде.
Порой гнев не желал покидать душу иначе чем через тело.
Время было позднее: у детей уже миновал час отбоя, все официальные встречи закончились, и большинство из тех немногочисленных джедаев, которые бродили по коридорам, принадлежали к ночным видам. Сводчатые потолки отражали эхом шаги Оби-Вана, неестественно громкие в тишине Храма. Интересно, откуда это чувство, будто он у всех на виду: из-за звуков или потому, что он понятия не имел, что известно другим?
Получается, он последним узнал, что учитель решил его покинуть? Не обмолвившись и словом? Придется ли теперь объяснять каждому встречному, почему семнадцатилетний падаван ищет нового учителя? Оби-Ван никогда о таком не слыхивал. Неужели он стал первым – за все десять тысяч лет истории Ордена – падаваном, от которого избавились за ненадобностью?
Оби-Ван спохватился. Это не могло быть правдой. Во всяком случае, скорее всего не было. Но сгущать краски нет нужды, подумал он. Положение и так хуже некуда.
Путь лежал через туннель, проходивший под водными уровнями Храма, где жили и тренировались рыцари и падаваны с океанических планет – по крайней мере, часть времени. Прозрачный вогнутый потолок подсвечивали колеблющиеся линии голубоватого света, за которыми были видны силуэты двоих детей – мон-каламари и селката, – плававших наверху. Остались после отбоя или же суточные циклы на водных уровнях были устроены иначе?
