…или потому, что пауза подозрительно затянулась.
Квай-Гон снова сосредоточил внимание на окружавших его мастерах. Те переглядывались, явно к чему-то готовясь. Он выпрямился:
– У вас есть для нас новое задание?
Может статься, Совет намеревался испытать их с Оби-Ваном в последний раз, прежде чем принимать решение о переводе.
– Да, новое задание хотим мы тебе поручить. – Йода опустил уши, что у него было знаком твердой решимости. – Обдумать его хорошо должен ты.
Мейс Винду сел прямо и сложил руки в торжественном жесте почтения:
– Ты, быть может, не слышал, но мастер Дапатиан намерен покинуть Совет. Со следующего месяца.
Квай-Гон бросил взгляд на Поли Дапатиана, прославленного мастера… столь прославленного, что сам Квай-Гон даже не заметил, как тот за последние годы состарился.
– Это утрата для нас.
– Мы надеемся, что она обернется приобретением, – ответил Мейс. – Квай-Гон Джинн, мы предлагаем тебе место в Совете джедаев.
Он не ослышался? Нет. Не ослышался. Квай-Гон медленно обвел взглядом круг кресел, по очереди изучая выражение лица каждого из членов Совета. Некоторые веселились, другие выглядели довольными. У нескольких, включая Йоду, вид был скорее печальный. Но предложение было сделано всерьез.
– Признаться… такого я не ожидал, – произнес наконец Квай-Гон.
– Могу представить, – сухо сказал Мейс. – Несколько лет назад мы и подумать не могли, что вообще будем рассматривать такую идею. Но с тех пор мы все изменились. Помудрели. А значит, изменились и возможности.
Квай-Гон помолчал, собираясь с мыслями. Один из поворотных моментов его жизни наступил без всякого предупреждения. Все, что он скажет и сделает в следующие несколько дней, будет иметь огромные последствия.
– Зачастую вы бывали не согласны с моими методами. Хотя, пожалуй, вы скажете, что это я бывал не согласен с вашими.
– Правда это, – подтвердил Йода.
Депа Биллаба бросила на Йоду взгляд, который Квай-Гон не смог расшифровать.
– Но правда и то, что Совету джедаев нужны более разнообразные точки зрения.
«Неужели Совет наконец образумился?» Квай-Гон надеялся, что никто не уловил эту его мысль.
Мейс кивнул:
– Да, Квай-Гон, мы часто спорили. Даже конфликтовали. Но ты всегда уважал власть Совета, в то же время не изменяя своим внутренним убеждениям. Это признак большого таланта к…
– Дипломатии? – спросил Квай-Гон.
– Я собирался сказать: «к соблюдению баланса», – ответил Мейс.
Это была опасная дорожка, на которой Квай-Гон не раз оступался. Но с годами он оступался все реже. Он научился вполне сносно ладить с Советом. А теперь, похоже, Совет был готов прислушаться к нему в ответ.
