Во дворе звенел цепью и громко гавкал, заходясь злобным лаем цепкой пёс. Ещё минут через пять заскрипели петли калитки.
— Чего тебе, шкия[23]? — Скуластое лицо Ибрагима Шимы приветливости не выражало.
— Надо поговорить, шкипар[24], — не остаётся в долгу Горан, но бутылку с самогоном всё-таки протянул. — Ибрагим, сливовицы глотнём, для понимания?
Ибрагим скривился, но от протянутой бутылки не отказался. Он сделал солидный глоток, занюхал рукавом, фыркнул в густые чёрные усы и вернул бутылку, вопросительно уставившись на Горана. — Чего хотел-то? Да, говори быстрее, не резон мне с тобой, шкия, разговоры разговаривать.
— Ты, Ибрагим, поучи своих пацанов, чтобы они маленьких не обижали. — Горан понемногу начал закипать. Не так в его представлении, общаются уважающие друг друга соседи. — Малой прибежал, говорит, его твои парни побили. Не хорошо! Душану ещё четырёх лет нет, а твои уже в школу ходят. И двое их. Так нельзя!
— А вас сербов и надо учить с малых лет, вечно вы жить мешаете… — Зло процедил сквозь зубы Ибрагим. — Не дёргайся, поговорю я с пацанами, в следующий раз если твой щенок им попадётся, они его сразу убьют…
Ибрагим хотел ещё что-то сказать, но Горан уже заехал ему бутылкой прямо по темени. По удивлённому лицу албанца потекла ароматная жидкость. Не ожидавший нападения, Ибрагим медленно сполз по стойке ворот на заснеженный тротуар.
Горан сам испугался внезапного порыва. Он наклонился над Ибрагимом, нащупал сонную артерию. Кровь пульсировала, как ни в чём не бывало. «Пускай этот боров тут валяется», — подумал Горан. — «Уезжать отсюда надо и чем скорее, тем лучше. Не спокойно в Приштине».
Однако не успела его жена Маринка собрать чемодан, как ворота дома зашатались под ударами могучих кулаков. Судя по доносившимся характерным ударам, лупили не только кулаками, но и ломами, топорами и прочими хозяйственными инструментами.
— Эй, Василе! — До собравшихся в доме доносились крики с улицы. — Василе, мы тебя знаем, ты мужик вроде бы Приштинский, хоть и серб, а зятя твоего давай сюда. Если не хочешь, чтобы мы твой дом подпалили, и всех поубивали, гони его к нам. Он хорошего человека обидел, должен ответить.
— Не бойся зятёк, ты под моей защитой, — тесть Горана протянул ему старый манлихер[25] — с войны остался… Надеюсь, на курок нажать сможешь. Никакой шкиптар нам сегодня не страшен. Жаль патронов маловато. Но тут главное хотя бы первые выстрелы не промазать, а дальше они разбегутся. Албанцы — парни храбрые, семеро одного не боятся, но как кровь увидят, так сбежать норовят.
