- Давайте, начнем с моей родни, - предложил Бармин, - а то с Варварой все получилось как-то слишком неожиданно. Знай я к чему готовиться, все, возможно, пошло бы как-нибудь иначе.
- Твоя правда, - согласилась княгиня. – Я просто не ожидала, что Глинские так скоро ринутся в бой.
«Странная позиция, - мысленно пожал плечами Бармин. – А чего же ты от них ожидала? Сама же говоришь, что они упертые. Впрочем, пусть ее! Теперь уже я сам буду контролировать события».
- Тогда, давайте вернемся к родственникам, - предложил Бармин. – Варвара моя родная сестра, а кем мне приходятся Глинские? Князь Нестор неслучайно, наверное, озаботился судьбой Варвары Менгден?
- Ты прав, - тяжело вздохнула женщина. – Глинской была вторая жена твоего деда.
- А я, тогда, чей внук? – удивился Игорь. – Я выходит, тоже Глинским родня?
- Родня, но не прямая, а сводная.
- Тогда, Анна Георгиевна, я совсем запутался, - признал Бармин очевидное.
- У твоего деда, - начала объяснят- княгиня, - графа Карла Менгдена было три жены…
- Высокая смертность, вы не находите? Или у нас разрешен развод?
- С чего ты взял? – удивленно взглянула на него княгиня.
– Ах, вот оно что? – улыбнулась она через мгновение. – Ты меня неправильно понял, Ингвар. Вернее, я объяснила недостаточно ясно. Это были не последовательные браки. У него одновременно было три жены.
- Но полигамия в империи запрещена, разве нет?
- Для христиан, - кивнула княгиня. – Это постановление церкви. Вернее, строгая рекомендация, которую в ряде случаев тоже можно обойти. Гражданские власти в это не вмешиваются, поскольку брак является прерогативой церкви. А вот относительно язычников действует как раз императорский указ. Теоретически для язычников нет ограничения по количеству жен. У князя Владимира – до крещения – их было столько, что даже турецкий султан его вряд ли превзойдет. Поэтому еще в прошлом веке по согласованию с Первыми из Волхвов император своим указом ограничил число жен у язычников тремя, ну или пятью в исключительных случаях.
- И семь, - добавила, подумав, по особому разрешению императора и волхвов.
«Ни фига себе! – обалдел Бармин. – Официально разрешенный гарем? Совсем местные головой тронулись!»
- Значит, три жены.
Сама по себе концепция многоженства его не смутила. Как любой нормальный мужчина, он не мог, - хотя бы в тайне, - не мечтать на тему «если б я был султан». Но с другой стороны, вбитые в него намертво воспитанием и образованием идеи моногамии не могли не тревожить совесть. Ведь, если у мужчины, три жены, им бедным приходится терпеть рядом с собой официально разрешенных соперниц, да еще и притираться друг к другу, чтобы не превратить семейную ячейку в перманентный бедлам.
