- Спасибо, что выдернули меня с кладбища, - сказал он вслух, но с места так и не сдвинулся.
- С кладбища? – переспросила женщина, останавливаясь в паре метров от Бармина. – С какого кладбища?
- Значит, Новгородцев не успел вам сообщить, - усмехнулся Игорь. – В Барентсбурге все вымерли еще в начале осени. Я один уцелел.
- Хочешь сказать, ты прожил… Сколько там? Пять месяцев или четыре? Прожил один в вымершем городе?
- Именно так и обстоят дела, - кивнул Игорь. – А теперь мы, может быть, все же познакомимся, а то неловко даже! Вы меня знаете, хотя бы теоретически, а я вас – нет.
- Похож на деда! – подала голос одна из двух женщин, оставшихся стоять около эркера. – Такая же язва! О внешнем сходстве и говорить нечего!
- Действительно похож, - согласилась пожилая дама, остановившаяся напротив Игоря. Красивая, холеная и ухоженная, но, возможно – и даже скорее всего, - ей было больше лет, чем казалось по первому впечатлению. Выглядела она лет на пятьдесят максимум, и значит, ей было никак не меньше семидесяти. И это в лучшем случае.
«Порода, - отметил Игорь, - или все-таки колдовство? Что-то же они со своей магией здесь делают?»
- Я похож на вашего мужа, сударыня? – решил уточнить Бармин. - Или вы имеете в виду второго деда?
- Я твоя бабушка, Ингвар, - назвалась наконец немолодая дама, – княгиня Кемская Анна Георгиевна. Но это по второму мужу. А по первому – по твоему деду – герцогиня Бирон. И разумеется, не Анна, а Ханна дочь Йорна графа фон Нойвида. Так подойдет?
- Вполне! – кивнул Игорь. – Приятно познакомиться, Ваша Светлость[29]! Значит, вы мать моей матери Хельги. А что случилось с родней моего отца?
- Мы это обсудим несколько позже, - остановила его расспросы княгиня. – А сейчас позволь представить тебе твою тетушку, сестру твоей несчастной матери. Подойди к нам, Юлиана! Юлиана моя дочь и родная сестра твоей матери.
- Княгиня Холмская, - представилась женщина, подходя к своей матери, - Ульяна Михайловна.
«Значит, это не только мой казус, - покачал Бармин мысленно головой. – У них у всех по два имени. Одно на русский манер, а второе – то ли на немецкий, то ли на скандинавский. И еще, похоже, они действительно используют магию в косметических целях».
На вид этой женщине было лет двадцать пять-тридцать, а на самом деле ей, как показывал самый примитивный расчет, должно было быть где-то под пятьдесят. Возможно, сорок-сорок пять, но все-таки не тридцать. Тоже красивая, как и ее мать, - и какой, верно, была мать Ингвара, - но в гораздо меньшей степени скандинавка, какими их представляет себе массовое сознание. Одним словом, не блондинка, а брюнетка, да и черты лица какие-то другие.
