– Открыв рот, – засмеялась рыжая. Глаза у неё были цвета крепкого кофе.
– “Пляс ля пляс” звучало как музыка. А по смыслу получалось: Место этого Места. Как будто каждое место имеет прописку в пространстве. Это было открытие, типа, эврика! Так я нашёл свой Пляс Нигде, не привязанный ни к чему.
Она сказала:
– У меня был парень, странствующий повар из Греции. Он тоже, как ты, нигде долго не задерживался. Перемещался по планете от ресторана к ресторану и говорил о себе “I don’t have a constant base”. Прямо наслаждался тем, что у него нет ничего постоянного.
– Я, кстати, тоже люблю готовить. Однажды в Париже занял третье место на фестивале борща, который проводили украинские хлопцы. Представляешь? Третье место! Русскому! После аннексии Крыма!
– Я гляжу, ты из Парижа не вылезаешь.
– Нет, почему? Вылезаю. Я варил борщ в разных странах. В Голливуде варил и на Сицилии – прямо на вулкане Этна.
– Что-нибудь ещё ты умеешь готовить?
– Разные блюда. Сейчас я пишу книгу “Рецепты сотворения мира”, а потом хочу состряпать нон-фикшн о слепых путешественниках. Меня вдохновил один знакомый, который ходил вокруг света с завязанными глазами.
– Так ты писатель?
– Ну, не то чтобы с большой буквы П. Однажды я нанялся литературным крепостным на плантацию к известному автору. Трудовая норма была 10 страниц текста за смену. Разумеется, не какого попало, а со знаком качества. Мы сидели в помещении без окон, за компьютерами, на особых стульях, подключённых к розетке. Под задницей были электроды, и, если ты не прикасался к клавиатуре больше пяти минут, начинало покалывать током, сначала легонько, потом сильнее. А встать нельзя, крепостные были пристёгнуты к креслам. Это здорово стимулировало творческий процесс.
– Правда, что ли? Ты писал на электрическом стуле?
– Да нет, шучу. Кто бы меня взял на такую работу. Знаешь, какая там очередь желающих. Электрошок я получил в других обстоятельствах…
Она сказала:
– Помоем посуду?
Над раковиной висел плакат “Чистая чашка – шаг к просветлению”.
– А потом в нирвану?
– Потом можем прогуляться на Луковку.
Луковкой называется гора, под которой лежит Аскат.
Оттирая с тарелок бараний жир, я смотрел на длинные пальцы рыжей и думал о том, что плов, наверное, самый значительный вклад исламской цивилизации в мировую культуру. Не считая 11 сентября. Когда мы закончили и вытерли руки одним полотенцем, она сказала, что надо взять с собой спальник, камни по ночам холодные, жди меня за воротами, убежала в БЦ и через пару минут вернулась с фонариком на лбу, рассекая темноту ярким прозрачным лучом.
