Реальна или нереальна эта возможность? Мы думаем, что нам следует о ней серьезно подумать. Мы должны помнить, что даже неверные слухи о падении воинской дисциплины в войсках уже представляют большой соблазн для врага. И что бы ни говорили органы крайне левой печати про желательность скорого мира, мы уверены, что даже и они не хотели бы достигнуть этого мира ценой поражения. Но если так, то надо средства сообразовать с целями. Надо готовить не обстановку поражения, а обстановку победы.
* * *
Сокрушив старую власть, революция опрокинула и все те нормы публичного права, которые тесно были связаны с существом старого строя. Не может быть и речи о соблюдении всякого рода временных и постоянных правил, предоставлявших администрации полное усмотрение во всем, что касалось неприкосновенности личности гражданина, прав собраний, союзов, прав свободно высказывать свое мнение, свободно передвигаться и т. д. и т. д.
Революция, если не формально, то фактически, отменила все постановления, несовместимые с новым режимом, основанном на народовластии.
Новые права российских граждан, главные принципы гражданской свободы были юридически формулированы в 1905 г. как завоевание первой русской революции. Старая власть рядом постановлений и временных законов не дала возможности осуществить эти свободы.
Вторая революция создает положение, при котором это осуществление не только возможно, но и правомерно.
Поэтому, если ревнители законности не по разуму при осуществлении прав свободного слова, прав собраний и союзов будут сейчас действовать «применительно» к старым нормам, будут искать замены старой опеки новой, то этим они покажут, что они совершенно не поняли смысла переворота.
Свободные граждане нового строя будут осуществлять свои права свободно, прибегая к органам власти лишь постольку, поскольку это требуется действительными интересами правового общежития. Не надо забывать, что новая власть не идентична старой, что комиссариат не есть участок, без разрешения которого русский гражданин не мог жить и дышать.
Но, осуществляя все публичные права немедленно, когда еще правительство не создало нового писаного права, русские граждане, к какой бы партии они ни принадлежали, будут помнить, что есть право неписаное, живущее в нашем сознании, свойственное всему культурному человечеству.
Мы не сомневаемся, что все, кто признает, например, абсолютную свободу собраний, без всяких ограничений и разрешений, все-таки не будут считать законными собраниями скопища людей, специально собравшихся для производства грабежей и насилия.
