— За какое оружие возьмемся мы нынче, Фердиад? — спросил Кухулин.
— Тебе принадлежит выбор, — отвечал Фердиад.
— Если так, то начнем игру в брод, — сказал Кухулин.
— Начнем игру в брод, — сказал Фердиад.
Хоть Фердиад и сказал так, невесело ему было итти на это, ибо он знал, что Кухулин побеждал каждого героя и воина, бившегося с ним в игре в брод.
Великое дело должно было в этот день совершиться у брода. Два героя, два первых бойца, два колесничных бойца Западного Мира, два блестящих светоча боевого искусства Ирландии, две щедрых десницы, расточавшие милость и награду в Северо-Западном Мире, два вождя доблести Ирландии, два ключа боевой мудрости Ирландии, — шли в бой друг на друга, сойдясь издалека, из-за распри, затеянной Айлилем и Медб, из-за ков их. И каждый старался победить другого своими приемами, от утреннего рассвета до середины дня.
Когда настал полдень, распалилась ярость бойцов, и они тесно сошлись. Прыгнул Кухулин со своего края брода прямо на шишку щита Фердиада, сына Дамана, чтобы срубить ему голову над бортом щита. Но Фердиад левым локтем встряхнул свой щит, — и Кухулин отлетел от него, как птица, на свою сторону брода. И снова прыгнул Кухулин со своего края на шишку щита Фердиада, сына Дамана, чтобы срубить ему голову над бортом щита. Но ударом левого колена Фердиад тряхнул щитом своим, — и Кухулин отлетел от него, как маленький ребенок, на свою сторону брода.
Увидел это Лойг.
— Горе тебе! — воскликнул он. — Противник наказал тебя, как милая женщина наказывает малого ребенка! Он вымыл тебя, как в лоханке моют чашки! Он размолол тебя, как мельница мелет доброе зерно! Он рассек тебя, как топор рассекает дуб! Он обвил тебя, как вьюнок обвивает дерево! Он обрушился на тебя, как обрушивается ястреб на малых пташек! Отныне — навеки конец притязаньям и правам твоим на славу и честь боевую, о маленький бешеный гном!
Тогда в третий раз метнулся Кухулин со скоростью ветра, с быстротой ласточки, с порывом заоблачного дракона и обрушился на шишку щита Фердиада, сына Дамана, чтобы срубить ему голову над бортом щита. Но снова Фердиад тряхнул своим щитом, и Кухулин отлетел насередину брода, где был он до своего прыжка.
Тогда произошло с Кухулином чудесное искажение его>{103}: весь он вздулся и расширился, как раздутый пузырь; он стал подобен страшному, грозному, многоцветному, чудесному луку, и рост храброго бойца стал велик, как у фоморов, далеко превосходя рост Фердиада.
