Ирландские саги | страница 43

— Это правда, — сказал Кет. — Ты лучший боец, чем я. Будь Анлуан здесь, он вызвал бы тебя на единоборство. Жаль, что его нет в доме.

— Он здесь, вот он! — воскликнул Конал, вынимая голову Анлуана из-за своего пояса.

И он метнул ее в грудь Кета с такой силой, что у того кровь хлынула горлом. Отступил Кет от свиньи, и Конал занял его место.

— Пусть поспорят теперь со мной! — воскликнул он.

Ни один из воинов Коннахта не дерзнул выступить против него. Но улады сомкнули вокруг него щиты наподобие большой бочки, — ибо у плохих людей в этом доме был скверный обычай тайком поражать в спину.

Конал принялся делить свинью. Но прежде всего он сам впился зубами в ее хвост. Девять человек нужно было, чтобы стащить этот хвост; и, однакоже, Конал с быстротою съел его весь без остатка.

Коннахтам при дележе Конал дал лишь две передних ноги. Мала показалась им эта доля. Они вскочили с мест, улады тоже, и они набросились друг на друга. Началось такое побоище, что груда трупов посреди дома достигла высоты стен. Ручьи крови хлынули через порог.

Затем вся толпа ринулась наружу. С великим криком стали они там резаться. Поток крови, лившейся во дворе, мог бы привести в движение мельницу. Все избивали друг друга. Фергус вырвал дуб, росший посреди двора, вместе с корнями, и вымел им врагов за ограду двора. Побоище продолжалось за воротами.

Тогда вышел наружу Мак-Дато, держа рукой своего пса. Он спустил его, чтобы посмотреть, чью сторону примет пес своим песьим разумом. Пес принял сторону уладов и накинулся вместе с ними на коннахтов, которые, вконец разбитые, обратились в бегство.

Рассказывают, что на полях Айльбе, через которые отступали Айлиль и Медб, пес вцепился зубами в дышло их колесницы. Тогда Ферлога, возница Айлиля и Медб, так хватил его мечом по шее, что туловище его отвалилось; голова же осталась впившейся зубами в дышло. Оттого-то, по имени пса Айльбе, и прозвали это место Полями Айльбе^>{41}.

Группа сказаний о Кухулине открывается сагой о его рождении. Повесть эта возникла в весьма древнюю эпоху, о чем свидетельствует первобытность изображаемых в ней нравов. К сожалению, все дошедшие до нас версии ее содержат позднейшие искажения. Именно, в них можно обнаружить искусственное слияние по меньшей мере трех первоначально различных представлений: 1) отец Кухулина — Луг (древне-кельтский бог света), проникший в Дехтире в форме насекомого, через глоток воды (довольно распространенный мотив в сказаниях о «чудесных зачатиях»); 2) некий бог, Луг или другой, похитил Дехтире, а затем, со своими помощниками, приняв облик птиц, заманил Конхобора в свой призрачный дом, к моменту рождения ребенка, чтобы передать его земным его родичам на воспитание: рожающая женщина — Дехтире, а младенец и есть сам Кухулин; 3) Кухулин — сын Дехтире от земного мужа, улада Суалтама, между тем как Луг — лишь его «духовный отец» и покровитель (это, конечно, позднейшая рационализация). Наконец имеются следы и 4-й версии, вероятно древнейшей, согласно которой Кухулин, подобно многим легендарным героям, — плод кровосмешения: он сын Дехтире от ее брата (по одному варианту — отца) Конхобара.