За всеми этими паническими мыслями я как-то уже и забыла, с какой целью вообще к нему пришла. Одна. Ночью. С вином.
— Нина! Что такое? — он был весь напряжен и в тоже время растерян. — Что не так?!
Ох, если бы я знала!
— Знаете, я, наверное, пойду, — пробормотала я, продвигаясь к выходу, по большой дуге об-ходя его массивную фигуру.
— Что на этот-то раз я сделал неправильно?! Ты же сама за этим ко мне пришла! — бросил он мне в спину.
Уже вцепившись в дверную ручку, я обернулась. Он был очень расстроен, плечи поникли, в глазах печаль, руки опущены, только кулаки сжаты до побелевших костяшек.
— Я не знаю. Это как-то слишком… Вы были так настойчивы. Этот напор… Я не хочу, чтобы вы думали, что я легкодоступная и мне нужен только секс… Нет, я, конечно, не против, вы мне нра-витесь, но я не прыгаю в постель к тому, кто воспринимает меня как шлюху.
— Шлюху?! Нина, вы не так меня поняли…
Но я резко перебила его, не желая слушать какие-либо оправдания:
— Ваша Светлость, надеюсь этот инцидент останется между нами.
Распахнула дверь, скользнула взглядом по вытянувшемуся в струнку, сонно хлопающему гла-зами дежурному, и пошагала в свою комнату. За спиной раздался глухой рык и непереводимая рас-серженная тирада, но я не обернулась…
00:41
…Бокалы тихонько звякнули хрустальными боками, и я мысленно чертыхнулась. Высунулась в коридор, огляделась — чисто. Осторожно прикрыла за собой дверь, и, поудобнее перехватив бу-тылку с вином, крадучись прошмыгнула мимо клюющего носом дневального.
Какого черта я делаю?! Может, вернуться пока не поздно? Ну да, спустить все на тормозах и потом полжизни корить себя за упущенный шанс. Так, соберись. Удача любит смелых!
Из-под двери кабинета Его Светлости пробивалась полоска света. Не спит. Я медленно, ста-раясь не скрипнуть, приоткрыла щелочку и осмотрелась. Может он не один? Один. Сидит в кресле, опустив голову.
«Уф… Смелее, девочка!» — подбодрила я себя и скользнула в комнату.
Он поднял голову, посмотрел на меня печально. Я замерла на миг, не зная, как поступить дальше. Что-то случилось?
— Нина, — прошептал он, побелевшими губами. Ему плохо? Последствия контузии сказы-ваются?
— Вам плохо? Нужна помощь? — рванулась я к нему, забывая и про вино, и про зажатые в руке фужеры.
— Тшшш. Все хорошо, — вытянутой рукой остановил он мой альтруистический порыв и улыбнулся. — Теперь все хорошо. Голова немного кружится.
Но я ему не поверила, я видела и бледность на его лице, и поджатые белесые губы, и выму-ченную улыбку, и боль в глаза. Но он же Мужчина! Именно так, с большой буквы. Он не выкажет свою слабость. Не допустит, чтобы его унизили жалостью. До последнего будет храбриться и бить себя кулаком в грудь. А коли так, сделаем вид, что ничего не замечаем.
