О да, тайн и непредсказуемости у нее в избытке! Не знаешь порой, чего и ждать в другой мо-мент.
— А о чем вы сами хотели бы мне рассказать?
— Разве вы не читали мое досье?
— Много раз, — признался я. — Но разве это все? Вся ваша жизнь в сухом абзаце послужно-го списка?
— Вы хотите знать что-то личное?
— Все, чем вы готовы со мной поделиться. Ну, например, почему вас отдали в разведшколу в три года? У вас так заведено? На мой взгляд, слишком рано вырывать ребенка из семьи в таком воз-расте. Вы помните своих родителей?
Нина долго молчала, глядя в сторону. Потом, видимо решившись, ответила:
— Я не помню своих родителей. Их у меня нет.
Я недоуменно сдвинул брови. То есть как это нет? У всех есть родители. Сирота? Бросили?
— Я детдомовская, — пояснила она. — Я не знаю, кто мои родители. Их вообще могло и не быть.
— Не понимаю. Кто-то же вас родил?
— Ну, судя по факту, да. Но могли и в пробирке вырастить. У нас много таких экспериментов проводят.
— В пробирке? То есть вы не настоящая?!
— Еще какая настоящая! — возмутилась она. — Еще и получше некоторых буду! Вот сейчас как дам по лбу, узнаете, какая я настоящая!
И она несильно ткнула мне кулачком в бок. Я поймал ее руку, разжал кулак, погладил тонкие пальчики. Она смутилась, вырвала свою руку, стиснула пальцы в замок и спрятала ладони между колен.
— Это вообще только предположение. Мы в детдоме часто так развлекались. Выдумывали себе разных родителей, у кого круче или знаменитей. Я вот сначала мечтала оказаться потерянной принцессой. Потом эльфийкой. Я же блондинка, к тому же мелкая. Все ждала, когда у меня уши вы-растут, вот такие… — показала она на большие острые уши тура и засмеялась. — А когда в развед-школу перевели, оказалось, что там таких принцесс и эльфиек — пруд пруди. Тогда я решила, что вообще буду продуктом генной инженерии и обладателем суперсилы. Только она еще спит и не рас-крылась. Ну должна же я была хоть чем-то отличаться от остальных?!
— Непременно, — засмеялся я. — И как суперсила? Проснулась?
— Нет еще. Видимо, нас неправильно кормили. Они ж, эти силы, капризные очень. Им осо-бая диета нужна. Натуральная. А у нас в Конфедерации уже лет сто никто ничего натурального не ел. Вот я у вас тут отъемся и УХ!!! Может, еще и летать начну…
— И уши вырастут, — подбодрил я ее, за что получил еще один шутливый тычок в бок. — И все же, почему так рано? Три года — это ж совсем младенец. Наши дети в три года еще у мамки на груди висят, какая уж там военная наука!
