Его Светлость моим мольбам внял, мыться мужика отправил, видно действительно очень сы-на хотел, и потом следил за ним грозно, наблюдая за каждым движением.
А мясник этот свежеиспеченный, видимо, отомстить мне решил, так мял и щупал меня внут-ри, что я белугой завыла, губу прикусив до крови. Тут уж Его Светлость меня пожалел, доктора в сторону оттащил, поглядывая недобро на его окровавленные пальцы, встряхнул его за шкирятник и вопросил грозно:
— Ну?!
— Да пустобрюхая она. Пустая, — сплюнул докторишка, тряхнув козлиной бородкой, и бро-сил на меня злобный взгляд. Обиделся он видите ли! Ирод. Вот выберусь из этой передряги, меди-циной займусь, чтоб вот таких вот убийц-врачевателей даже близко к бабам не подпускать. Пусть вон Его Светлость самопровозглашенную лечит и лапы свои с когтями черными ему во все дырки запихивает. Мерзость какая!
К счастью, Его Светлость мыслей моих читать не умел, и об участи своей незавидной ведать не ведал. Стоял, лапки потирал, улыбался масляно, герцогскую корону уже на потомков своих при-меряя. Наивный.
Но я разубеждать его не буду: не в моих это интересах. Мне свобода нужна, пусть и относи-тельная, чтобы цепи снял, чтоб считал меня безопасной, розовой и пушистой.
* * *
На ночь мне отрядили новые апартаменты, видимо ближе к Его Светлости, чтоб ножки свои не сбивал, бегая каждую ночь ко мне в подземелье. Ванную вот, к сожалению, не предоставили — чай не пятизвездочный отель. Дали тряпку влажную, да тазик с водой. Понаблюдали с нездоровым любопытством за моим омовением, послушали как я кандалами гремлю и вновь к кровати прикова-ли. Но уже не так жестко, хоть нос могла почесать и то неплохо.
А потом приперся он. Пальто свое на стул скинул, штанцы приспустил сходу, достоинство свое внушительное демонстрируя. Растянул меня на кровати до хруста в суставах в форме звезды и вошел яростно. Я лежала тихо, сопротивления не оказывала, только морщилась слегка, когда он осо-бенно рьяно двигал бедрами. Я ему не рада, пусть знает об этом, мы, девушки конфедерации так легко не сдаемся. Пусть приручит сначала. Лаской, вниманием.
— Зря так стараетесь, — заявила я, когда уже от его фрикций подташнивать начало.
— В смысле? — заинтересовался он, продолжая движения.
— Что вы знаете об анатомии уроженцев Конфедерации? — ответила я вопросом на вопрос.
— Эм… Ну… А что там знать-то?! Все, как и у людей. Руки, ноги, голова.
— Ясно… — протянула я тоном, что мне все ясно, что ничего ему не ясно.
