Устав метаться, сел на кровать, уперся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях. Я должен с ней поговорить. Должен набраться мужества и узнать, почему она так поступила, почему предала меня. Но, черт подери, я не хочу знать ответ на этот вопрос! Не хочу слушать ее оправданий! Или хуже того, как она будет с презрением насмехаться над моей слабостью и смешивать меня с грязью.
У меня до сих пор перед глазами стояла ее маленькая фигурка на фоне темного провала ка-меры. Безропотная, покорная своей судьбе. Она искала мой взгляд. Пыталась найти в нем что? Со-чувствие? Понимание? Она ждала вопросов. Но я молчал, не в состоянии найти в себе силы и пове-рить в ее предательство. Молчал, потому что боялся услышать ее ответ.
Сжав пальцы в замок, я сидел в темноте, опустив голову, глядя перед собой пустым взглядом. Свет от уличного фонаря пробивался сквозь неплотно задернутые занавеси, заливая желтой мерца-ющей дорожкой пол и часть письменного стола. И не было сил встать и включить свет. И даже было весьма уютно прятаться в этой темноте, точно в коконе, будто ничего не случилось. Будто я сейчас поверну голову и увижу ее светлые волосы, разметавшиеся во сне по моей подушке. Услышу ее сон-ное сопение. Проведу рукой по голове, едва касаясь пальцами шелка волос, чтобы не разбудить, и увижу на ее губах легкую улыбку.
Я до сих пор не мог поверить в неискренность ее чувств. Сыграть такое невозможно. Но она все же предала меня. Факты говорили сами за себя. Она скачала данные со спутника. Она каким-то образом передала их повстанцам. Она уничтожила их тайник с оружием, но остальные не тронула. Она знала, где находится их глушилка электроники, но за каким-то чертом полезла ее взрывать!
Мне были совершенно непонятны нелогичные мотивы ее поступков. Все казалось слишком запутанным и противоречивым.
А коли так, нужно, в конце концов, пойти и выяснить все самому.
И тут, тихонько скрипнув, отворилось окно, сдвигая в сторону легкую ткань занавески. Сна-чала в нем показалась грязная маленькая ступня, затем изящная тонкая ножка, потом золотистая светлая макушка, а следом уже и вся остальная девичья часть.
— Нина!
Как она умудрилась сбежать?!
Нина Климова, штаб главнокомандующего, восточный фронт.
— Нина!
А ты кого ждал? Черта с рогами? Я зло одернула на ноге задравшуюся штанину, и полная ре-шимости не отступать, твердо посмотрела ему в глаза.
— Нам нужно поговорить.
«Если он сейчас позовет охрану или кинется на меня, я успею схватить его пистолет», — по-думала я, и мы оба синхронно покосились на валяющийся на столе револьвер. Только я оказалась быстрее.
