А вон и Олмен рядом, бледный и напуганный. Смотрит так, будто прощения просит. Не бойся за меня, мальчик, я знала, на что шла.
Колин… Мне бы только объяснить ему все на прощание. Чтобы не так все закончилось меж-ду нами — с болью и разочарованием. Чтобы он смог меня понять, что я не хотела этого. Ведь пыта-лась уйти, видит Бог, и не раз пыталась, но так и не смогла.
И, наверное, глупо было надеяться с моей стороны, что он простит меня, но все же я должна попытаться хотя бы объяснить. Но я напрасно ловила его пустой безразличный взгляд, он скользил мимо меня не задерживаясь. Я — ничто, я для него теперь предатель, враг, а с врагами не церемо-нятся.
Сильный толчок в спину, и я едва не рухнула на пол. Сзади с лязгом захлопнулась дверь ка-меры. Послышались удаляющиеся шаги. Я медленно обвела взглядом серые бетонные стены своей тюрьмы, лишь ненадолго задержавшись на деревянных нарах с тонким валиком одеяла в голове, и медленно развернулась.
Он стоял у стены в глубине коридора, полускрытый тенями сумрака подвала. Ссутулившийся, с опущенными плечами, будто вмиг уменьшившийся в разы. Потерянный и разбитый. И мне все ка-залось, что вот сейчас он заговорит со мной, спросит, почему я так поступила, но он молчал. Пре-данный мною не только в его войне, но и в чувствах. Сломленный, раздавленный мною атлант. И я не выдержала, кинулась к нему, вцепившись в ржавые прутья решетки:
— Колин!
Он дернулся, как от удара, бросил на меня один единственный взгляд, хлесткий и жгучий, точно хлыстом оттянул, развернулся и ушел, так и не сказав мне ни слова.
Колин Энжью, штаб главнокомандующего, восточный фронт, час спустя.
— Будем ее судить? — спросил Олмен с тревогой заглядывая мне в лицо. — Если император узнает, то казнит ее.
— Госпожа Климова не является подданной императора Кримпа. Она работает на союз Кон-федерации. Им и решать, как с ней поступить.
— Но, госпожа Климова совершила преступление на нашей территории. Император может потребовать ее выдачи. И… казнить, — тихо закончил Олмен.
Я на мгновение закрыл глаза, поддавшись душевной боли.
— Да-да! Нужно сообщить конфедератам, пусть в следующий раз толкового кого присылают. А не таких вот прошмандовок. Прислали какую-то девку, только ноги раздвигать и может, — во-одушевленно заявил князь Таффа, откидываясь на спинку стула.
— Молчать! — я медленно встал из-за стола, до скрежета стискивая зубы, сжал кулаки, из последних сил пытаясь себя сдержать, уперся ими о край стола. — Я вас сюда не девок созвал об-суждать. Говорите по существу!
