Под вечер, когда заседание еще продолжалось, с запада, из-за среднегорского хребта, поползли черные тучи и заволокли все небо. Загрохотал гром, поднялся сильный ветер; буря клонила до земли ветви буков. Стало темно, как ночью, хлынул ливень. И тут черная, как деготь, змея поползла с восточной опушки леса в Обо-риште прямо на поляну, где заседали делегаты. Волов, любивший внедрять достижения науки в практику, нагнулся, схватил змею и на глазах у представителей позволил холодной гадюке «ужалить» его в палец.
— Смотрите — нам, апостолам, не могут повредить и змеи, — говорил он в то время, как раздвоенный язычок змеи лизал ему большой палец.
Бросив черную гадину на землю, Волов стал сосать палец, а змею убили. Однако бесстрашие Волова не помешало некоторым суеверным делегатам истолковать появление змеи, как дурное предзнаменование для повстанцев.
— Не к добру это, — сказал, покачивая головой, один белобородый депутат своим товарищам.
А гром гремел все сильнее, и дождь лил не переставая. Огромные костры, на которых кипели котлы и жарились барашки, погасли, как цигарки, и даже пепел их был смыт быстрым потоком дождевой воды. Депутаты укрылись под ветвистыми буками. Продолжать заседание здесь было невозможно. Выдвинули предложение избрать комиссию, с тем, чтобы она в тот же день вернулась в Панагюриште и там, выработав устав и программу восстания, назначила день, в который оно должно было начаться.
—
К закрытию собрания прибыл курьер из Врацы. Он принес письмо от тамошних апостолов, в котором, между прочим, говорилось следующее: «Мы уже готовы, братья. Если случай представится сегодня же, то есть если другие округа также готовы, мы развернем знамя свободы»/?!/
Сам Бенковский прочел вслух это письмо, и депутаты выслушали его с восхищением. Очевидно, они уже позабыли о черной змее. Это письмо, подписанное славным Займовым, подлило масла в огонь, и апостолы решили, что более не имеет смысла держать в таком строгом секрете их планы. Вот почему Бенковский объявил депутатам, что день, когда развернется знамя IV округа, уже близок. Если же, добавил он, турецкое правительство что-то заподозрит и попытается арестовать кого-нибудь из наших работников, то селение, в котором случится подобное несчастье, обязано будет восстать, освободить своего брата и срочно оповестить об этом «главную квартиру» в Панагюриште, которая провозгласит всеобщее восстание.
Необходимость этой меры апостолы объясняли так: если правительство узнает о заговоре и арестует некоторых революционных работников, среди них, возможно, найдутся малодушные, которых пытками вынудят открыть тайну, и не пройдет и нескольких дней, как нас разгромят; придется все начинать. сызнова, и пройдут года, прежде чем мы подготовимся к новому мятежу. Поэтому знамя придется поднять, «когда бог повелит».
