Жители тех селений, где бывал этот достойный сын Болгарии, помнят тысячи подобных случаев и до сих пор рассказывают о них. Выполняя миссию апостола, Невский делал еще многое для крестьян, например, убеждал их, что они должны жить по-человечески, отдавать детей в школу и т. д. В то время я не собирался писать биографию Васила Невского и потому не потрудился собрать о нем побольше сведений.
— Ты нам советуешь вооружаться против турок; но настанет ли такой день, когда мы отделаемся от чорбаджиев?[7] — спрашивали меня крестьяне.
Спустя пять-шесть дней я снова вернулся в Пловдив, чтобы узнать о решениях Великого собрания в Панагюриште от Димитра Златанова, который был послан туда как представитель пловдивских работников.
8
ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА С БЕНКОВСКИМ
Приехав в Панагюриште, я остановился у Павла Симеонова, и туда ко мне пришел Найден Дринов, один из первых здешних организаторов. От него я узнал, что в городе сейчас нет ни одного апостола. Волов давно уже не появлялся, а Бенковский ушел на несколько дней в окрестные села, где присутствие его было необходимо, попросив передать мне, чтобы я никуда не отлучался, не повидавшись с ним. Дринов не мог сказать, где именно сейчас находится Бенковский, но обещал узнать это, собрав курьеров, пришедших в тот день из округа.
—
Одного я не мог понять: Дринов говорил о том, что сказал, что приказал Бенковский, не упоминая ни слова о Волове. Таким образом получалось, что не Волов руководит подготовкой к восстанию, а Бенковский.
— Да, мы так и считаем, — ответил Дринов на мой вопрос о первенстве апостолов. — Ведь это он пробудил нас и объединил в одно целое.
Дринов недолго пробыл со мной.
— За весь день не присел ни разу, — говорил он.
— Прямо на части разрываешься и все-таки не успеваешь всего сделать. Бегаю туда-сюда, а для себя самого еще ничего не приготовил — и десяти патронов себе не сделал; а восстание уже на пороге.
Читателю теперь ясно, что в Панагюриште работа кипела уже в первых числах апреля. Немного погодя Дринов сообщил мне, что в ту ночь Бенковский должен прийти в село Баню, расположенное в полутора часах ходьбы к юго-западу от Панагюриште. Он дал мне проводника, с которым я туда и отправился.
—
В Панагюриште нам сказали, что в Бане явочной квартирой для апостолов служит дом попа Грую, и проводник мой знал, в каком он квартале.
Пусть читатели запомнят это имя — о попе Грую придется еще говорить не раз.
Не найдя деревянного мостика, перекинутого через банскую речку, мы перешли ее вброд. В селе бдительная «деревенская стража» приветствовала нас из-за каждого плетня, словно мы вели с собой несколько медведей. Я опять говорю о собаках. Мы толкнулись в один дом, постояли перед другим, наконец мой старенький проводник чистосердечно признался, что очень давно не был в этом селе, а здесь за это время многое изменилось, и он не может отыскать дом попа Грую; спросить было не у кого — деревенские улицы уже опустели.
