— Ты, Драган, ничего не сказал о себе, но мы тебя все-таки спросим: из какого города ты родом и сколько лет занимаешься этой работой? — спросил меня один из заговорщиков.
— Чего спешишь, милок, — перебил любопытного дед Тодор; но и сам он смотрел мне в рот, ожидая ответа.
Люди, доверившие свою судьбу мне, люди, жизнь которых теперь зависела от меня, естественно, имели право знать, кто я такой.
— Я — болгарин, вот и все, — ответил я. — Доживем до того дня, как поднимется знамя, тогда все узнаем друг про друга.
На второй день я отправился в Царацево вместе с проводником, Найденом Прасе, тамошним уроженцем, так как, по его словам, жители той местности хотели, чтобы к ним пришел апостол.
Несколько слов о Царацеве. Это была чисто болгарская деревушка, домов в пятьдесят-шестьдесят, расположенная в часе или полутора часах ходьбы к северу от Пловдива. Должен прежде всего предупредить читателей: пусть никто не подумает, что я отправился туда с намерением вести пропаганду и учредить тайное общество, как я это делал в других деревнях. Боже сохрани! Все дело в том, что в этой деревне жил дядя Иван Атанасов, прозванный Арабаджия, который занимался изготовлением телег, дважды ходил пешком в Бухарест, уже в 1864 году был правой рукой Левского, принимал ходивших к нему за советом Димитра Обшти, Ангела Кынчева[6], Стефана Стамболова, Бенковского Волова и многих других.
Дядя Иван Арабаджия! Начиная с 1862 года и до нашего освобождения не было во Фракии события, в котором он не принял бы участия! Во всей Болгарии и Фракии не было крестьянина, работавшего так деятельно и усердно, как он. Это был столп болгарского освободительного движения. Благодаря ему деревня Царацево сделалась столицей болгарских революционных апостолов — дядя Иван Арабаджия был им и отцом и советчиком, а его скромная хатенка служила им прибежищем! Целых пять лет подряд Невский приходил в Царацево по нескольку раз в год, в любой день и час, и жил у дяди Ивана или у верного его соседа Божила по два-три дня, а не раз и по неделе. Предпринимая какое-нибудь важное дело, Невский если и не брал с собой дяди Ивана, то во всяком случае спрашивал у него совета. Когда жандармы или агенты разыскивали в Пловдиве переодетого апостола, он знал, что нужно бежать к дяде Ивану в Царацево, а там выход обязательно найдется. Если после смерти Невского какой-нибудь апостол заходил в пределы «епархии» дяди Ивана, крестьяне прежде всего спрашивали его:
