, под чистым небом и почти без ветра.
Александрия довольно любопытное место; английская гостиница «Хилл», впрочем довольно плохая, расположена у пальмовой рощи. Арабы народ очень смышленый и услужливый; они уже несколько говорят по-английски и по-итальянски. По дороге из Александрии в Каир, сначала по каналу, а далее по Нилу, вид берегов однообразен, только изредка встречаются селения, мечети и пальмовые рощи. Пароход идет так близко от берега, что можно разглядеть, как нельзя лучше, жителей.
Каир великолепен и превзошел мое, ожидание; к несчастью, мне надо было торопиться с выездом в Суэц, чтобы поспеть к отплытию парохода, и едва я ступил на борт, как колеса начали работать. Если бы я опоздал на несколько минут, мне надо было бы прождать целый месяц до отправления другого парохода в Бомбей, что и случилось с некоторыми нашими спутниками и спутницами (из Саутхемптона), которые не могли, подобно нам, воспользоваться маленьким пароходом, предоставленным пашой Мехмет Али[12] в распоряжение сэра Кэмпбелла[13], на Ниле. Сетуя об их участи, мы, однако, скоро утешились, потому что и без них было слишком тесно.
Таким образом, мне удалось провести в Каире не более семи часов; срок едва достаточный для того, чтобы посетить баню, увидеться с банкиром, пробежать наскоро верхом на осле улицы и базары и сделать несколько незначительных покупок. Однако, несмотря на этот поверхностный обзор, все впечатления глубоко врезались в память. Толпа, сквозь которую я проехал, ни с чем не может сравниться, до того, что я с трудом верил собственным глазам. Вообще Египет сохранил в себе настолько свой первообраз и неприкосновенность в породе людей, одежде и обычаях, что воображение невольно уносится на три тысячи лет назад. Я не имел достаточно времени, чтобы научиться распознавать племена, которые встречались мне: черные, смуглые и краснокожие люди мелькали передо мной; одни с длинными бородами, другие с совершенно гладким подбородком, и все настолько отличны друг от друга по цвету и по чертам лица, что кажется, будто природа собрала здесь в одно место типы всех главных племен. Я зашел на рынок невольниц, где видел непонятное зрелище: черных и смуглых женщин, выставленных на продажу в темном и зловонном сарае, вроде хлева.
На обратном пути с трудом мог я пробраться сквозь странные скопища народа по лабиринту узких улиц до гостиницы Вагхорна, где ожидало меня явление другого рода. Толпа англичан и англичанок, старых и молодых, дурных и красивых, с детьми всех возрастов, суетилась вокруг чемоданов и наскоро утоляла голод сандвичами, портером и пивом, а хозяин распоряжался стадом верблюдов, ослов и арабских полудиких лошадей. Проворно взваливали на верблюдов огромные вьюки с надписями: в Бомбей, в Мадрас и Калькутту; запрягали в разнородные кареты и повозки ослов, верблюдов и лошадей. Казалось, Каир и его диковинки не существовали для этого народа, торопящегося в Индию. Влекомый общим движением, и я выбрал себе лошадь, доверил свои пожитки Вагхорну, отсчитал ему десятка три фунтов стерлингов, и мы отправились в пустыню.
