Впрочем, самоубийства случаются у индусов нередко, даже женщины, увлеченные несчастной страстью, очень часто налагают на себя руки. Не знаю, до какой степени верны эти подробности; они основаны на личных наблюдениях неопытного путешественника, плохо ознакомленного с языком страны, и на рассказах особ, заслуживающих [доверия].
В Аркоте [Аркате], между Мадрасом и Велором, я присутствовал на учении полка конных сипаев. Мне показалось, что они исполняли свою обязанность почти так же хорошо, как наши гвардейские гусары — разумеется, менее отчетливости, менее красоты в движениях. Они вели правильную атаку в величайшем порядке и без малейшего замешательства.
Не помню, писал ли я тебе о Мадрасе. Это обширный, многолюдный, но не слишком занимательный город. Англичане называют «черный» город Мадрас «городом хижин» — the city of huts, и действительно: Мадрас— огромное сборище шалашей. Правда, есть несколько пагод, но пагоды гораздо величественнее в уединенном месте в лесу. Завтра я собираюсь осмотреть одну из пагод. Англичане живут в превосходных загородных домах, разбросанных далеко один от другого: вероятно, им нужно побольше воздуху, свободы и уединения. Чтобы сделать два-три визита, надо проехать верст 10 или 15, что отнимает много времени. Я, со своей стороны, не поеду с визитами, тем более что здесь у меня нет почти знакомых.
Поселился я у здешнего губернатора лорда Элфинстона[36]. Это в высшей степени порядочный и добрый человек: не будучи со мной знаком, он принял меня как нельзя радушнее и вежливее и предоставил в полное мое распоряжение лучшие покои своего дворца, в котором царствует невозмутимая тишина. Слышится только плеск воды, которой смачивают плетеные шторы, не пропускающие ни солнечного луча, ни знойного ветра. Комнаты освещены слабо, и порой до меня долетает струйка ветерка, освеженного водой и пропитанного благоуханием душистых трав: пахнет и кипарисом, и сандалом, и только что скошенным сеном.
Все губернаторские адъютанты и секретари находятся в его доме; иные отдыхают, измученные страшной жарой, другие занимаются делом. Многочисленные индийские служители, босоногие, одетые в тонкую кисею, снуют взад и вперед по обширным залам. По всем углам солдаты веют опахалами из пальмовых листьев; огромные щиты, укрепленные посреди потолка, движутся незримой силой (по стенам протянуты шнурки, и этими-то шнурками щиты, и приводятся в действие). Кажется, что само одеяние индийцев, волнистое, белое как снег, способствует освежению воздуха в этом уединенном жилище, где царствуют порядок и безмолвие.
