Конец разговора оказался совсем неожиданным. Не думаю, что Рамасвами просто хотел польстить. Я готов поверить в его искренность. Во всяком случае, не могу причислить его к тем, кто враждебно относится ко всему советскому просто потому, что это — советское. Он принадлежит к числу тех, кто еще не разобрался во всем.
Несмотря на вполне благополучный конец беседы, она меня встревожила. Ведь РСС — массовая организация, по крайней мере на севере Индии. Ее руководители не раз устраивали пробу сил — они были причастны и к мусульманским погромам в Калькутте, и к религиозно-общинным столкновениям в Джабальпуре, и погромам в Дели в 1967 г. В январе 1965 г., во время вспышки сепаратистского движения в Мадрасе, один из руководителей среднего звена этой организации, некто Н. Рао, говорил мне, полагая, видимо, что это — комплимент:
— Вы, русские, понимаете ценность мира — вы прошли через две мировые войны и через гражданскую войну. Мы, индийцы, никогда не воевали. Нам нужно как следует подраться. После этого мы сможем оценить подлинную ценность мира.
Как бы деятели этой партии ни старались набросить на свои концепции религиозно-культовое покрывало, идеология РСС не может не вызывать тревогу. Их усилиями создается миф об извечности индуизма как концепции «образа жизни», присущей индусам не как представителям исторически возникшей и исторически ограниченной религии, а как особой расе индуизма, выражения некоего расового духа. Искусственно строится «идея» о культурно-творческой миссии так называемой индусской нации, а поскольку история свидетельствует против, то им приходится создавать соответствующую этой идее «методологию». Как утверждал один из идеологов РСС, «в истории нет объективных, установленных фактов». Все, по его мнению, зависит от воли историка.
Такое мы уже слышали. Никогда не изгладится из памяти молодечества ужас фашизма, за который заплачена чудовищная цена — 50 миллионов человеческих жизнен. Была и «арийская идея», и соответствующая ей политика, и «теоретическое» обоснование нацистского варварства.
Может ли подобное повториться в других странах? Должны ли жители этих стран испытать на себе все ужасы, через которые прошли народы Европы? Разве недостаточно поучителен опыт человечества, чтобы сделать соответствующие выводы и вовремя поставить необходимый заслон перед идеями фашизма?
В Дели май — июнь — обычно самые жаркие месяцы. А в 1968 г. стояла невыносимая жара. Даже яркое индийское солнце не могло пробиться сквозь плотный слой пыли, висевший в воздухе, и казалось старой монеткой, прилипшей к небу. От одной мысли, что через три дня я буду в Москве, становилось даже прохладнее.
