Лорд сунул мне в руку какой-то шар, по ощущениям как будто бы каменный.
— Не выпускайте из рук, — велел мне колдун, — на какое-то время это даст вам защиту.
— Поняла, — коротко ответила я.
На самом деле стало еще страшней. Если уж лорд Дарроу решил дать мне дополнительную защиту, то все зашло очень и очень далеко. Дальше некуда.
— С вами все будет в порядке? — осторожно спросила я у мужчины.
Тот несколько секунд медлил с ответом.
— Я приложу для этого все усилия. В конце концов, умереть на собственной помолвке — это, право слово, словно эпизод из романа. Не выношу романов.
Что же, если лорд Дарроу проявляет чувство юмора, то, вероятно, не все потеряно.
— Я тоже не люблю их, — тихо отозвалась я и начала про себя истово молиться Создателю, Пресвятой Деве и всем святым, которых удалось вспомнить.
Мы шли по саду, и мне мерещилась тень мисс Маргарет Дрэйк за каждым кустом. Сердце билось как сумасшедшее, кровь стучала в висках. Было так страшно, что даже дышать полной грудью не удавалось. Но следовало не подавать вида, чтобы не взваливать на плечи лорда Дарроу ещё и эту ношу. Я должна была оставаться сильной и смелой.
Когда мы дошли до небольшого пруда, который мы с Эдвардом называли в детстве не иначе как ведьминым, лорд замер на месте и принялся озираться, словно бы почувствовал чье-то присутствие.
Хотелось спросить его, что же происходит, но я не решилась отвлекать в тот момент, когда нам обоим грозила смертельная опасность.
— А ты смел, гаджо, — прозвучал в тишине сада хриплый голос ведьмы.
С каким же отвращением произносила Тшилаба слово «гаджо». Шанта никогда не говорила так со своим родовитым родственником, пусть и давала понять, что он все-таки чужой для цыганского племени.
— И ты, как я вижу, потеряла всякий страх, — отозвался с холодным спокойствием лорд Дарроу, отпуская мою руку и ненавязчиво подталкивая в сторону склонившегося над водой дерева. Я понятливо укрылась за ним, не желая становиться легкой мишенью для ведьмы.
Оставшись без груза на руках, его милость стал напоминать кота перед прыжком. Если бы у лорда Дарроу имелся хвост, то он бы уже принялся хлестать им себя по богам.
— Тебе не одолеть меня, — рассмеялась шувани и вышла из тени деревьев. Уже появившаяся на небе луна осветила хрупкую девичью фигурку… и жуткую, пугающую улыбку старой ведьмы на хорошеньком личике.
Лорд стоял, непоколебимый как скала.
— Пусть твой отец и украл нашу кровь, которая разбавила ту воду, что течет в твоих жилах, ты не в силах превзойти истинную рома!
