— Не бледней так, красавица, — заметила мое смятение колдунья. — Я не отниму твое дитя, я не настолько глупа и жестока и не стану разлучать дитя с родной матерью. Но воспитывать его я стану наравне с вами, кровными родителями. А вы… вы сами увидите, что только так и будет правильно.
Что же… Если так, то все не так уж и страшно, я не потеряю своего сына. Пусть и дурно, если наследника старинного рода станут воспитывать цыгане. Но лучше уж так, чем совсем его лишиться. Мысли о том, что бы просто отказать цыганке у меня даже не возникло.
— И ты думаешь, Шанта, будто гаджо усвоит вашу науку? — недоверчиво протянул его милость, понемногу успокаиваясь. — Помнится, мне она так и не далась.
Ведьма весело рассмеялась и заявила:
— В том-то и дело: твоим первенцем будет дитя нашей крови, цыганской. И это дитя будет рваться в табор. Пусть сейчас ты не веришь, но потом… увидишь сам.
Его милость вздохнул, поднялся на ноги и помог подняться мне. Больше нам нечего было делать в таборе. И прощаться лорд Дарроу почему-то не стал. Вероятно, мысль даже о том, что старшего ребенка придется делить с цыганами, приводила его в ярость.
Когда мы с его милостью вышли наружу, ведьма крикнула вслед:
— Ты отдал не все долги, Николас. Она не оставит тебя в покое, помни.
На мгновение лорд сбился с шага и откликнулся:
— Я знаю.
Почему-то мне сразу вспомнилась леди Уайтберри и ее воспитанница, которой помогла бежать наивная мисс Оуэн. Судя по выражению лица вельможи, он тоже подумал об этой даме.
Уже у самой кареты мужчина спросил:
— И сколько же детей вам напророчила Шанта?
Пожав плечами, ответила:
— Троих.
Похоже, такой ответ более-менее устроил вельможу.
— Что же, есть надежда, что хотя бы двух оставшихся не коснется злосчастное наследие народа моей матери…
Похоже, теперь — то вопрос о нашей будущей свадьбе считался решенным. О чем мы и сообщили мистеру Уиллоби и мистеру Оуэну по возвращению. Молодые люди были искренне счастливы за меня и своего дядю и от всей души порадовались нашей грядущей помолвке. Миссис Чавенсворт также просияла, и тут же принялась раздавать указания по поводу организации празднования.
Я же лишь жалела, что, вероятнее всего, мои родные не выкажут той же радости, что и племянники лорда Дарроу.
— Стоит отписать мисс Оуэн, — предложила я позже за ужином, — вероятно, она порадуется за нас.
Начинать следовало мягко, мягко и осторожно.
Вельможа покосился на меня с откровенным неодобрением и произнес:
