Мужчина поставил свой фужер на перила балкона.
— Я допустил бестактность, полагаюсь на ваше великодушие, мадемуазель, и смиренно молю о прощении.
Отлично, значит, промашку осознал или хотя бы делает вид, что осознал.
— Позвольте проводить вас к месье Бхатии.
А вот то, что и не думает оставлять в покое — уже дурно.
— Благодарю за такое любезное предложение, однако это лишнее, — решительно отказала я и, пожалуй, излишне поспешно метнулась в зал. Пока еще чего не понарассказывала. И с чего это, в самом деле, меня вдруг повело на откровенность?
Подобная доверительность почти неприлична с людьми малознакомыми! А мои манеры отточены воспитанием с пеленок!
К Солнышку я вернулась в крайне расстроенных чувствах, что старательно скрывала, но не так легко обвести вокруг пальца того, кто знает тебя в прямом смысле с пеленок.
— Мелкая, кто посмел испортить тебе настроение? — поинтересовался Арджун, отводя меня в сторону.
Младший Бхатия относился к тому сорту людей, которым лучше сразу сказать правду и не мучиться в безуспешных попытках обмануть. Гены преподавателя университета, который поднаторел в ловле жульничающих студентов, и начальника полиции в итоге дали просто адское сочетание. Ложь Арджун чуял мгновенно.
— Меня застал одну этот накрашенный фат, — ответила я, предварительно убедившись, что мою нелестную характеристику в адрес советника министра услышит только Солнышко. — Мало того, что я почувствовала себя нищенкой на празднике знати, так еще и разоткровенничалась ни к месту и без какой бы то ни было причины! Боже, так стыдно…
Арджун поджал губы, призадумавшись буквально на пару секунд.
— Выложила что-то серьезное? — спросил он строго, явно пытаясь просчитать последствия. В этом весь Арджун Бхатия: он вечно все просчитывает на десять ходов вперед и пытается управлять окружающими и всем миром заодно.
Тягаться с ним из наших ровесников брался только один человек, но с ним Солнышко благоразумно не просто имел хорошие отношения, но вовсе держал конкурента на роль серого кардинала в статусе лучшего друга.
— Нет, он расспрашивал больше о том, чьи мы с тобой дети… О родственниках и друзьях, словом. Но выкладывать нечто настолько интимное совершенно не в моем духе, особенно человеку постороннему и незнакомому!
Солнышко ободряюще улыбнулся на мгновение ослепив меня светом черных глаз, как умел только он один.
— Успокойся и просто не попадайся ему на глаза без меня. Катастрофы не случилось, Бель.
