.
Между тем положение самой Константинопольской Патриархии оставалось сложным. 3 декабря 1934 г. турецкий парламент (Великое национальное собрание) запретил ношение религиозной одежды духовенству всех деноминаций, кроме их глав, вне мест отправления культа. В июне 1935 г. закон вошел в силу для православного духовенства, хотя и вызвал сильное сопротивление со стороны Патриарха Фотия[222]. В Греции это вызвало бурю протестов; вице-президент греко-турецой лиги дружбы подал в отставку. Лишь энергичные меры премьер-министра Е. Венизелоса позволили избежать разрыва отношений между странами.
Летом 1935 г. турецкие власти решили превратить храм Святой Софии из мечети в музей. 5 июня того же года правительство представило Великому национальному собранию на утверждение вскоре принятый закон о религиозной собственности, который ставил все конфессии в зависимость от властей и делал их руководителей ответственными перед государством. Для осуществления надзора в области религиозной и культурной собственности, а также социальных учреждений общин создавалась Служба религиозной собственности. При этом имущество немусульманских организаций передавалось в управление выборных комитетов приходов. Покупать или продавать собственность можно было только по согласованию со Службой. В 1936–1937 гг. она даже пыталась назначить в каждую общину своего управителя, но из-за вмешательства греческого правительства эта мера была отменена. Избранные в 1928 г. приходские комитеты сохраняли реальный контроль над церковной собственностью до конца 1940-х гг. при молчаливом согласии турецкого правительства (только в 1949 г. права православных общин на их имущество было официально признано)[223].
29 декабря 1935 г. скончался Патриарх Фотий II. На следующий день после его кончины в Фанар пришел шеф полиции Стамбула и стал расспрашивать, какие есть кандидаты в Патриархи, ему ответили, что в Синоде 13 членов и любой из них может быть кандидатом. Наиболее вероятным преемником Патриарха Фотия являлся митрополит Халкидонский Максим (Вапорцис), за которого хотели отдать свои голоса семь членов Синода. Но в глазах турецких властей его кандидатура была неприемлема, так как митрополит Максим был одним из главных противников закона от 3 декабря 1934 г. В это же время от греческого правительства в Фанар пришла телеграмма с рекомендацией избрать митрополита Имвросского Иакова. В ответ Владыка Максим при поддержке семи других членов Синода, заявил, что ни греческое, ни турецкое правительство не имеют права вмешиваться в выборы.
