От Франкенгаузена крестьянский лагерь отделяла река, вдалеке виднелся лес — возможный опорный пункт при отступлении.
Соотношение сил было таково, что исход битвы был ясен до ее начала. И все же князья предпочли открытому, честному бою тактику обмана и вероломства.
Наступило утро 16 мая. Грозно, в молчании, стояли княжеские войска. Лагерь крестьян ощетинился пушками, вынесенными к краю рва, копьями, вилами и немногими ружьями за барьером повозок. Ветер развевал принесенное отрядом Мюнцера из Мюльгаузена белое знамя, на котором была изображена радуга. От княжеского войска отделилось несколько конных. Впереди ехал трубач, размахивая белым полотнищем в знак мирных намерений. Это было посольство, отправленное ландграфом для переговоров. Князья предлагали крестьянам, выдать зачинщиков и сдаться, за что обещали помилование. Предложения Князей укрепляли беспочвенные надежды на мирный исход в умах колеблющихся, усыпляли бдительность более сознательных, и позволяли князьям лучше подготовить свое войско к бою. Мюнцер употреблял все свое влияние, всю силу своего красноречия на то, чтобы разоблачить коварные замыслы князей, вселить праведный гнев и бесстрашие в сердца крестьян и вдохновить их на борьбу. Но в его войске было слишком много боязливых людей, готовых удовлетвориться самыми скромными господскими уступками.
Посланцам ландграфа крестьяне дали уклончивый ответ: «Мы признаем Иисуса Христа, и пришли сюда не затем, чтобы проливать кровь, но затем, чтобы искать правды божией. Если князья согласны с нами в этом, то мы не намерены враждовать с ними». Этого только и удалось добиться Мюнцеру вместо гордого отказа от всяких компромиссов. Но и такой ответ показался крестьянам слишком решительным. Им хотелось использовать все возможности, лишь бы уклониться от решительного столкновения. Едва успело от'ехать княжеское посольство, как крестьяне посылают в стан князей трех дворян: графа Вольфганга фон Штольберга, Каспара фон Рюкслебена и Ганса фон Вертерна с полномочиями на продолжение переговоров. Через них ландграф передал, что дает крестьянам три часа на размышление, но настаивает на безусловном выполнении своих требований: безоговорочной сдачи на милость победителей с надеждой на пощаду только при условии выдачи Мюнцера и других главарей. Посланцы отправились к ландграфу вторично, причем Штольберг и Рюкслебен обратно не возвратились. Их не оставили там заложниками, нет, — они сами принесли повинную и выдали князьям все, что им было известно о положении крестьянского войска. Смущение и взаимное недоверие царили в крестьянском лагере. Напрасно Мюнцер пытался внести успокоение в смущенные души и дисциплину в расстроенные ряды. Случилось худшее из того, что могло произойти, — у него больше не было войска, готового к бою.
