После этого на пути Трухзесса не осталось больше серьезных противников. Он шел вперед, разбивая один за другим мелкие крестьянские отряды. Гегау-шварцвальдский отряд рассеялся после измены Ганса Мюллера из Бульгенбаха и, наконец, 25 июля сдались близ Кемптена альгеусцы. Война кончилась, — началось избиение. Более ста тысяч крестьян погибло на полях Великой крестьянской войны, а сколько пало жертвами мести князей и дворянства! Целые месяцы и даже годы продолжались казни. Побежденным крестьянам выкалывали глаза, отрубали пальцы, сжигали их жилища, ссылали, заставляли платить контрибуции.
Ни Трухзесс, ни саксонские князья не отличались человеколюбием и снисходительностью к своим подданным, но наиболее мрачную известность приобрел маркграф Казимир Анспахский.
Еще недавно этот трусливый и жестокий Гогенцоллерн обещал крестьянам, что он присоединится к их евангелическому союзу. Но после разгрома главных повстанческих сил маркграф сторицей отплатил своим подданным за перенесенные им унижения. Ряд городов л множество деревень были преданы огню и мечу. Изобретательность его в наказании виновных и невинных и подозреваемых и восстании не знала предела. В Кицингене он приказал ослепить 62 крестьянина и выгнать их за 10 миль от города. Там они скитались без крова и пищи, обреченные на ужасную смерть.
Гром Крестьянской войны смолк в долинах Тюрингии и Швабии, но еще долго повторялись его раскаты в австрийских горах. Крестьянское восстание снова вспыхнуло в епископстве Зальцбургском и вскоре охватило почти все австрийские земли. Но в 1526 году и это восстание было подавлено с обычной для феодалов жестокостью.
Для современного пролетария, вооруженного знанием теории марксизма-ленинизма, коммунизм Мюнцера является детским лепетом младенческой поры предпролетарского коммунистического движения. Его утопизм, особенно религиозная оболочка его учения, не только чужды нам, но и прямо враждебны. Более того — соединение интересов трудящихся с религией является для нас не только неприемлемым, но и противоестественным. Религия в любой форме вредна интересам трудящихся. Но для средневековья и даже для XVI века еретическо-евангелический коммунизм Мюнцера был крайне левой революционной теорией. Религия, как мы видели, составляла не суть учения Мюнцера, а только оболочку, была данью господствующему мышлению. Больше того: «религиозная философия Мюнцера приближалась к атеизму», говорит Энгельс. Содержание его учения было социальное и касалось исключительно земных дел.
