Мы приземлились в двадцати километрах от Леопольдвиля, в аэропорту Нджили, одном из крупнейших в Африке. Он предназначен для нужд гражданской авиации, а в Нделе, на другом конце города, находится его военный собрат. Однако с 13 июля 1960 года, когда бельгийские парашютисты оккупировали Нджили «для защиты жизни и имущества бельгийских граждан», его не покидают военные самолеты.
20 июля 1960 года парашютистов сменили солдаты Организации Объединенных Наций, которые должны были защищать новое государство от вмешательства иностранных войск. «Голубая армия» — ее солдаты носят каски этого цвета — четыре года держалась «совершенно нейтрально», даже более нейтрально, чем это требовалось. Первая же встреча в таможне с этой странной интернациональной бригадой ошеломила меня. Марокканцы — я однажды видел их в Испании на стороне противника — были здесь братьями по оружию нигерийцев и белокурых шведов в шортах. Они перегружали ящики с оружием из американских в другие транспортные самолеты, летевшие в Катангу, где снова начались острые разногласия между командованием войск ООН и тогдашним властителем Катанги господином Чомбе[5] и его наемниками. Я с удивлением разглядывал высоченных эфиопов, которые также служили в «голубой армии» ООН и стояли на посту перед входом в Нджили. Представители интернациональных вооруженных сил находились в Конго, якобы чтобы помочь конголезцам. Истинную подоплеку этого благородства мог знать только человек, посвященный в тайны политики, я же долго не мог к ним приобщиться.
Вот необходимые формальности выполнены, и я погрузил свои пожитки в микроавтобус, который направился в Леопольдвиль по превосходной автостраде, бегущей вдоль узкоколейной железной дороги Леопольдвиль — Матади.
Узкоколейка, строившаяся с 1877 по 1898 год, в период колонизации Африки, принадлежит к числу первых железных дорог Центральной Африки. Ее протяженность — триста шестьдесят пять километров, и каждый километр стоил жизни ста человекам. В этом, конечно, были повинны только комары!
Пригороды столицы встретили нас прелестными бунгало, утопающими в пышной зелени больших садов. Центр города застроен новыми большими домами, над которыми возвышается здание полугосударственной Транспортной компании. Город протянулся по обеим сторонам семикилометровой авеню Альберта, которая в 1963 году была переименована в улицу 30 Июня, Дня независимости. В начале ее — статуя принца Альберта в тропическом костюме, стоящего между двумя кирпичными колоннами, больше похожими на обломки фабричных труб. Этот большой некрасивый памятник перед вокзалом и одновременно рядом с портом должен был прославить бельгийское господство, точно так же как отель «Руаяль» на границе правительственного квартала Калина в нашем веке олицетворяет американизацию. Сейчас в отеле, современном железобетонном девятиэтажном здании, разместилась штаб-квартира войск ООН. Здесь все так американизировано, что, если бы не жара — тридцать градусов в тени, — трудно было бы поверить, что вы в Африке. Недаром кто-то сказал, что Леопольдвиль — украшение Африканского континента.
