— Но я ведь не злоумышленник! — воскликнул он оскорбленно. — У нас воровство не преступление, если человек в большой беде.
— Но вы же можете убежать.
— Назад в деревню? У меня застревает кусок в горле, когда я вижу вспухшие от голода животы детей.
— А в Стэнливиль?
— Там я умру с голоду без работы или же снова буду воровать. Нет, уж лучше я останусь тут. Здесь у меня крыша над головой, еда, табак. Жена навещает меня, ко мне хорошо относятся. Связка бананов — сто франков.
Я дал ему в два раза больше. Он действительно не был преступником.
На профсоюзном собрании Маяна попал под перекрестный огонь. Я там не был, считая, что это дело конголезцев. Но ассистент рассказал мне, что обвинения сыпались градом. Куда уходят их деньги? Господин Маяна мог бы ездить и в автобусе, откуда он достает бензин для своей машины? Где обещанная правительством еще шесть месяцев назад премия? Почему Маяна каждые две недели ездит в Стэнливиль и неизменно возвращается с пустыми руками? А кто финансирует эти поездки? Страсти разгорелись… Маяна поклялся, что в. следующий раз не вернется из Стэнливиля, пока не уладит вопрос о жалованье.
Он сдержал свое слово.
Как-то Маяна пригласил меня на охоту, «чтобы вы тоже получили удовольствие». Его бой нес под мышками два карабина. Было воскресенье, и я не мог отказаться под тем предлогом, что необходим в больнице. Я плохой охотник и не люблю убивать зверей, но Маяна, будто прочитав мои мысли, сказал: «Эта будет охота на крокодилов, вниз по реке есть островок с песчаной банкой, там полно крокодилов».
Итак, еще и в лодке! Что может сделать крокодил, испытал на себе один дипломат из Леопольдвиля, также участвовавший в охоте. Крокодил плохо разбирается в дипломатии, он хвостом приподнял лодку и перевернул ее, а дипломата больше не видели.
Все же я утешался мыслью, что смогу послать домой фотографию, где буду изображен в позе бесстрашного африканского охотника, попирающего ногой мертвую добычу.
Я начал подготавливать машину, но что-то было не в порядке. Прошло с полчаса, прежде чем мне удалось устранить неполадку. За это время небо нахмурилось. Быстро приближалась непогода. Мы поехали к пристани. Едва мы отвалили от берега, как хлынул дождь. Мы моментально промокли до нитки и вынуждены были снова пристать к берегу. Однако я сохранял свое: достоинство.
С крокодилом я все же имел дело, но в качестве врача. В больницу была доставлена женщина с глубокими рваными ранами на голени. Она стирала белье в реке на мелком месте, и крокодил схватил ее. Женщина не растерялась и стала колотить крокодила вальком по морде, пока он не разжал челюсти. К счастью, она другой рукой крепко держалась за дерево, иначе крокодил утянул бы ее на глубокое место. Раны заживали медленно и, как все подобные повреждения, гноились.
