Наверное, так было и сто, и тысяча, и много тысяч лет назад. Однако приметы современной цивилизации то и дело напоминают, что и сюда, в пестрый круговорот сука, вторгается двадцатый век.
Часть восточного базара тонет в полутьме под сводчатыми крышами. Непривычно чувствуешь себя на этих улочках, над которыми не голубое небо, а закопченные каменные своды. Приглядишься и замечаешь, что свет сюда проникает не через маленькие оконца, а из-под арочных сводов, где мерцают запыленные электрические лампочки и вытянутые люминисцентные трубки.
Заглядываешь в лавчонку торговца безделушками. На дешевых медальонах — голова царицы Нефертити, на брошках — финикийские ладьи. А на стекле ящика-витрины — портативный приемник на транзисторах, включенный на полную мощь.
Бережно укладывает на прилавок изумрудную гроздь винограда торговец фруктами в длинном сером халате. А рядом с прилавком на стенке кнопками прикреплены два портрета: президент Бургиба и вырезанная из журнала американская кинозвезда…
Держась за руль мотороллера, к багажнику которого привязаны не то фазаны, не то индейки, шагает тунисец, задрапированный в белую одежду. Бондарь присел на бочонок и потягивает из горлышка кока-колу. Старые цветастые журналы (тут и «Лайф», и «Сине-монд», и «Пари-матч») разложены на куске брезента по соседству с горой полосатых арбузов. Босоногие мальчишки не могут оторвать глаз от развешанных грязно-синих техас с молнией и медными бляшками…
Сколько таких контрастов на каждом шагу! И не знаешь — удивляться или воспринимать это как должное?
Возвращаемся из медины «домой», минуя ворота крепостной стены, которая отделяет европейскую часть города от арабской. Ворота назывались прежде французскими, а ныне — Морскими. Старое наименование понятно. А почему «морские»? Из беседки Кубба в парке Бельведер мы видели, что город лежит между двумя озерами, которые некогда были связаны с морем. Одно из них более полувека назад доходило до места, где теперь стоят ворота. Постепенно озеро мелело, вода отступала, его засыпали пески. Но ворота и по сей день именуются Морскими.
Все, что имеет отношение к периоду французского господства, в Тунисе стараются забыть. Поэтому изменились в городе названия улиц, площадей, бульваров. Одним возвращают их прежние имена, другим дают новые, арабские. И не только арабские. В ноябре 1965 года муниципальный совет города Туниса переименовал улицу Кольмар в улицу Ленина.
О том, как выглядела «невеста Магриба» в конце прошлого века, когда европейцы чувствовали себя здесь «как бы в самой Франции», рассказал один из путешественников. Он указал точную дату своего отъезда из итальянской гавани Палермо: 2 января 1898 года.
