Весной 146 года начался решительный штурм. Армия Сципиона захватила военный порт и постепенно, дом за домом, овладела нижней частью города. На следующее утро римляне подожгли город. Шесть дней и шесть ночей горел Карфаген. На седьмой день 55 тысяч горожан сдались на милость победителя, но многие предпочли смерть позору. На глазах карфагенского полководца Гасдрубала, возглавлявшего оборону, его жена, одетая в праздничный наряд, бросилась с двумя сыновьями в огонь полыхавшего костра…
Карфаген пал. С бешеной яростью выполнили приговор Катона римские легионеры; от города остались груды развалин. Пепел развеяли ветры. Камни, из которых были сложены дома, занесли пески.
…Через две с лишним тысячи лет мы едем посмотреть на эти камни, бережно очищенные археологами от вековых наслоений.
Сразу после шумных улиц столицы автобус вырывается на пустынную равнину. Слева — Тунисское озеро. Оно мелководно. Важно, неторопливо разгуливают по нему розовые фламинго. У берега плавают утки и нырки.
В школьных учебниках истории говорится: Карфаген стоял на высоком берегу, уступом вдающимся в Средиземное море. Вот этот высокий берег, с которого открывается чудесный вид на сине-голубой морской простор. Узнаем по очертаниям уступ, описанный историками, и молча, замедлив шаг, идем к тому месту, где многие столетия назад разыгралась трагедия гордого Карфагена.
Там, где стоял Карфаген, и поныне все мертво. Пустыри на косогорах, чахлая, выжженная солнцем растительность, безлюдье. Даже туристов на удивление мало. Только море живет. Поднимешься на холм, на груду каменных плит — дух захватывает, если обернуться к нему лицом!
Вон там, где белеет парус стройной яхты, некогда бросали якоря карфагенские корабли, а позже разыгралось кровопролитное морское сражение, закончившееся гибелью города, обломки которого лежат перед нами.
Нелегкий труд ожидал здесь археологов. Тысячи тонн земли пришлось переместить, чтобы откопать редкие колонны (от большинства из них остались только основания) и полуразрушенные стены, изъеденные дождями и выщербленные ветрами, несущими сухой, колючий песок.
Колонны некогда обрамляли один из карфагенских храмов, носящий имя епископа Киприана[7]. Стены остались от бань, принадлежавших знатному римлянину.
Наш гид Амади — сын тунисского адвоката, смуглолицый молодой человек с ослепительной улыбкой, подтянутый и предупредительный, — ведет нас к разрушенным аркам через заброшенный сад. В саду густые заросли кустарника, пожухлая от жары трава, низкорослые финиковые деревья. Над пахучими неведомыми нам цветами роятся мириады каких-то крохотных мотыльков.
