Миссис Перри он выдавал деньги на домашние расходы и требовал каждый раз отчета. Он недовольно поднимал брови, когда жена выбивалась из установленного им бюджета. Ему и так дорого обходилась семья, и он не намерен был потакать расточительности. Каждый раз одно и то же. Деньги на то, деньги на другое. Когда лицо жены становилось несчастным, он понимал, что ей опять нужны деньги. Она ссылалась на то, что дети растут и им нужна новая одежда и ботинки. Сначала просящие глаза жены вызывали у него раздражение. Потом они стали ему ненавистны. Он не желал больше видеть ни ее, ни этих глаз. Дети не оправдали его надежд. Ни в одном из них он не чувствовал достойного преемника. Он вспомнил о старом каменном доме в Уэльсе. Весной 1807 года ост-индский фрегат принял на свой борт семью Перри. Томас в последний раз увидел несчастное лицо жены и ее руки, бессильно лежавшие на поручнях. Он никогда больше с ней не встретился. Перри регулярно посылал содержание семье. Никто не мог назвать его плохим отцом. Он высылал столько, сколько считал нужным. Женщина с просящими глазами была далеко, в Уэльсе, в мрачном доме его предков. Теперь его никто не беспокоил.
В 1810 году партнером Перри стал Дейр. Перри никогда об этом не жалел. У них было на двоих сто тысяч рупий капитала. К 1819 году капитал учетверили. К этому времени за ними прочно утвердилась слава богатых банкиров, кораблевладельцев и корабельных агентов. В Кочине им принадлежала корабельная верфь. В Мадрасе они держали семь доходных домов. Губернатор в Форту святого Георгия теперь считал за честь принимать у себя Перри. Индийские банкиры и ростовщики подобострастно ловили взгляд его светлых жестких глаз и преподносили ему дорогие подарки. В церкви он сидел на собственной скамье, и священник, перед тем как начать службу, почтительно раскланивался с ним. В муниципалитете при его появлении вставали уважаемые олдермены. В качестве почетного гостя он присутствовал на открытии миссионерских школ, сиротских приютов, богаделен. Каждый клуб желал видеть его своим членом. Его стали называть Перри Мадрасский. Прямой, в неизменно черном сюртуке, он гордо нес этот титул сквозь почтительный шепот и поклоны, сопровождавшие его появление. В 1824 году он отправился инспектировать свои индиговые мастерские, расположенные в Южном Аркоте. Там в это время свирепствовала холера. Перри слишком верил в свою звезду. На этот раз она его подвела. Холера не разбиралась в чинах и положении. Он умер в Порто-Ново и был похоронен в гудалурской церкви. На плите высекли надпись: «Здесь покоятся останки Томаса Перри Мадрасского, эсквайра, который умер в Порто Ново 14-го дня августа 1824 года в возрасте 56 лет».
