Но принца Владислава больше интересовала только что притащенная пушка:
— Ты молодец, барон! Такую вещицу придумал. Ну и мощь!
Шульц, довольный собой, надменно произнес:
— Нет нации в мире равной нам, немцам, в техническом гении!
Такой ответ разозлил принца: если немцам нет равным, значит — поляки хуже? Может, одноглазому врезать в здоровое око для полной симметрии?
Сигизмунд, хорошо изучивший своего забияку-сына, во избежание конфликта сделал шаг навстречу Шульцу и доброжелательно сказал:
— Мы в восхищении! И горим желанием увидеть стрельбу.
Владислав со злостью вмешался в разговор:
— А разрушите вы стену?! Допустим! Но ведь не выстрелы выигрывают штурм, а острые клинки и крепкие руки, что держат их.
Шульц ответил:
— Тут под стенами немцев не меньше, чем поляков.
Владислав возразил:
— Ну и что! Все равно наши воины большего стоят. И вообще, может, твоя пушка после первого же выстрела развалиться.
Сигизмунд как имеющий опыт и принимавший в молодости участие в осаде Пскова поддержал сына:
— А ведь верно! Чем тяжелее орудие, тем быстрее оно выходит из строя. Может статься, что лучше сотня малых стволом, чем один большой.
Шульц произнес:
— Одного льва и тысячей кроликов не заменить. Тут одним выстрелом можно снести пол стены разом, вы не сомневаетесь!
Сигизмунд лениво махнул рукой:
— Будет штурм — посмотрим. Пойдем, сынок, на другие приготовления поглядим.
Войско активно готовилось к атаке. Посмотреть было на что. Вот широкие лестницы с большим количеством перекладин и со специальными крюками для подъема. А там особые деревянные на колесах башни, их еще только заканчивали строить многочисленные плотники, согнанные с окрестностей и присланные из Германии и Польши.
Идея использовать подобные осадные конструкции пришла в голову еще Юлию Цезарю. Сигизмунд рассчитывал, что удастся быстро построить такие башни и с их помощью бросить на штурм города отборных бойцов.
Однако высоки у Смоленска стены, и до конца достроили лишь пару башен. Королевич Владислав в желании ускорить строительство с молчаливого одобрения отца приказал устроить плотникам массовую порку. Очень любил он наблюдать за мучениями людей.
И засвистели плети, послышался рев и стон. Били палачи жестко, двое мальчишек-мастеровых не выдержали побоев, их души из кошмарного этого мира помчались в мир иной. Но зверская порка, скорее, замедлила работу, чем ускорила. Несколько десятков рабочих, что оказались слабее, вообще не смогли подняться.
