Убеждение Уоллстоункрафт в том, что разум является основой гражданства и что необходим контроль над любовью и страстью, создавало для нее проблемы и в личной жизни. Хотя она и признавала существование женской сексуальности, но одновременно настаивала на том, что, так же как и любовь, страсть должна подчиняться разуму, а брак и материнство следует основывать на разумном выборе и долге: «В выборе мужа женщины не должны отвлекаться на качества возлюбленного» (Vindication…, р. 224). Поэтому в публикациях она нередко выглядела как «суровая моралистка» (Brody, 1983) с очень циничными взглядами на брак. На собственном опыте, однако, она поняла, что такие наставления не реализуемы, и многие современные феминистки, чье сердце отказывается подчиняться диктату логики и политической корректности, будут сопереживать ее неудачным любовным связям и конфликтам между любовью и разумом, отраженных в ее частной переписке (WaLters, 1979). Ирония судьбы состоит в том, что именно публикация этой переписки ее мужем Годвином вскоре после ее смерти при родах дискредитировала ее идеи для последующих поколений женщин: ассоциация феминизма с «аморальностью» позволила успешно вычеркнуть ее наследие из обсуждения в «респектабельном» обществе.
Таким образом, задачи, стоящие перед либеральными феминистками, гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. К этим проблемам мы еще вернемся в последующих главах, но уже в первых феминистских трудах можно видеть, что постоянное применение предположительно универсальных принципов может проблематизировать сами эти принципы и что идеи индивидуализма, общественного и частного, а также главенство разума могут рассматриваться по-другому с женских позиций.
Другое направление современной критики состоит в том, что либеральные феминистки не смогли увидеть иные формы угнетения, кроме как по признаку пола, а также увязать положение женщин с социальной ситуацией в целом. В особенности их упрекают в классовой слепоте и в том, что их интересовало только положение женщин среднего класса. Так, о Мэри Уоллстоункрафт было сказано, что, по сути, «ее феминизм представлял требование равенства с мужчиной-буржуа» (Walters, 1979, р. 320), и, разумеется, ее работа «Защита прав женщины» адресована женщинам среднего класса. Она предполагала, что наличие прислуги необходимо для того, чтобы домашний труд не являлся бездумной рутиной. Впрочем, ее наиболее известной работе предшествовала работа «Защита прав человека», в которой она отстаивала равноправие как свободу от иерархий и привилегий и критиковала наследование и собственность в качестве причин бедности и унижений-для трудящихся людей. Ее последний роман «Заблуждения женщины: или Мария» («The Wrongs of Woman: or Maria»), опубликованный посмертно в 1798 г., описывает не только трудное положение героини из среднего класса, но и служанки, вынужденной заняться проституцией. Таким образом, мы можем найти в ее работах понимание социальных проблем, если заглянем дальше, чем на страницах «Защиты прав женщины». Было бы преувеличением называть Уоллстоункрафт социалисткой, ее идеи об экономике скорее скрыты, нежели систематически изложены, хотя в ее трудах постоянно утверждается, что разумное общественное устройство несовместимо с высоким уровнем неравенства. «Из почтения к собственности проистекает, как из отравленного источника, большая часть зла и пороков, которые делают этот мир безотрадным местом для созерцательного ума» (Vindication…, р. 252), и «чем больше равенства среди людей, тем больше добродетели и счастья воцарится в обществе» (Vindication…, р. 96). Таким образом, она пошла дальше идеи равных прав собственности, обычно ассоциируемой с либерализмом. На ее примере мы видим интересную связь с идеями социалистов-утопистов, к которым мы сейчас и обратимся, — именно о ней один из них Роберт Оуэн сказал, что он «никогда не встречал человека, который думал бы точно так же, как он сам» (Цит. по: Rauschenbusch‑Clough, 1898, р. 188).
