. 24 октября в Свято-Николаевском храме в Вене была даже совершена по предложению Белорусского Синода хиротония архимандрита Григория во епископа Гомельского и Мозырского. Иерархи РПЦЗ считали это событие очень важным как факт определенного проникновения в оккупированные области.
Участники совещания выслушали несколько докладов о церковной ситуации в различных странах и приняли три основных, вскоре опубликованных в церковных изданиях документа: «Резолюцию по вопросу об избрании патриарха всероссийского в Москве» – о неканоничности этих выборов и невозможности их признания, «Воззвание ко всем верующим Православной Русской Церкви на Родине и в рассеянии сущим» – о необходимости борьбы с коммунизмом, и «Резолюцию по вопросу о том, чем Церковь может содействовать борьбе с большевистским безбожием»[322].
В целом можно констатировать, что совещание не находилось полностью под немецким контролем. Вместо желаемого германским МИДом призыва ко всем православным христианам мира было принято воззвание к русским верующим; совещание не послало никаких приветствий Гитлеру или другим руководителям III рейха. Неожиданным для нацистских ведомств оказался третий принятый документ. Он фактически содержал критику германской политики в отношении Русской Церкви и включал требования, направленные на предоставление ей большей свободы[323].
После окончания конференции также выяснилось, что ее участники составили и единогласно приняли обращенный к германским властям меморандум. В нем также более явно критиковалась политика германских ведомств, в частности – содержалось требование «устранения всех препятствий, которые препятствуют свободному сообщению епископов по эту сторону фронта, и, если это отвечает желанию епископов, их объединению»[324]. Впрочем, на церковную политику нацистов меморандум не оказал никакого влияния, идти на существенные уступки РПЦЗ они не собирались.
Венское совещание стало заметным событием для Русской Православной Церкви за границей, но оно отнюдь не завершает, как считает немецкий историк Г. Зайде, первую фазу ее истории[325]. В конце 1943 – начале 1945 гг. она в целом соответствовала развитию предыдущих лет. Не изменилась существенно и позиция германских ведомств, в основном и после совещания по-прежнему продолжавших политику изоляции Архиерейского Синода. Скорее можно говорить о завершении первой фазы истории РПЦЗ весной 1945 г., в соответствии со значительными изменениями условий ее существования в послевоенном мире.
