- Спасена! Спасена! Спасена!
- Аппараты отключены! - крикнул Мугоро, поворачивая последний рычажок, и кинулся к Глейстону.
Судорога, ломавшая Глейстона, затихала, он вытянулся, выпустил из рук генератор, закрыл глаза. Только теперь он разрешил себе потерять сознание - именно разрешил: до этой минуты, исступленно борясь за жизнь Глории, он не мог позволить терзавшей все его клетки боли одолеть себя. Что бы ни думали об этом необыкновенном человеке, но все свои духовные и физические способности он держал на пределе, его надменные слова о собственном совершенстве не были чванливой похвальбой.
Друзья понесли Глорию в кабинет Мугоро, она все не приходила в сознание. Глейстон очнулся, биоконструктор помогал ему двигаться. Мугоро вошел внутрь отгороженного прозрачной сталью помещения, потрогал неподвижного робота.
- Умер! Внезапный отток энергии изо всех клеток... Это хуже, чем удар кувалдой по голове...
- Кстати, об ударах, - со злостью сказал я. - Вы можете отдать меня под суд за избиение, но предварительно я вас с Глейстоном выгоню с Урании.
Он снова улыбался своей дурацкой улыбкой. И хотя мне было не до смеха, как, впрочем, и ему, я тоже непроизвольно ухмыльнулся на его ухмылку - и от этого еще больше рассердился.
- К вашему кулаку у меня претензий нет, - сказал Мугоро. - Аргумент был веский и своевременный, зачем мне обижаться? А из лаборатории меня выгнать нельзя, мы с ней одно целое. Она погибнет без меня. Конечно, вы можете закрыть лабораторию, но стоит ли?
- Пойдемте к пострадавшим, Мугоро.
Глория, уже в сознании, лежала на диване. Глейстон, опираясь рукой на плечо биоконструктора, стоял посередине комнаты.
Увидев меня и Мугоро, Глория приподнялась. Хаяси бережно поддержал ее.
- Что с биороботом, Арнольд?
- Умер, - коротко ответил я.
Она повернулась к Глейстону.
- Вот что вы наделали! Вас не терзает совесть? Неужели вам не знакомо горе?
Он засмеялся. Он еще не пришел в себя полностью. Было что-то истеричное в его тихом смехе.
- Горе придет, когда вы уедете, Глория. А сейчас я испытываю только радость. Вы погибали на моих глазах, погибали в моих руках!.. Это такое счастье, Глория, такое счастье, что вы живы! Боже мой, поймете ли вы меня? Я ведь видел, как вы погибаете... Это было непереносимо, это было так страшно, Глория!..
- Арн, в твоих руках власть, - с волнением сказал Хаяси. - Ответь нам: воспользуешься ли ты наконец своей властью?
- Отвечаю: воспользуюсь!
