— Он и правда плохо выглядит, — повторила тетя.
— Ну что, ученый человек? — обратился ко мне тетин муж. — Что нового в столице?
— Не знаю, — ответил я. — Я живу уединенно.
— Ясно, — протянул он.
Я молчал.
— Что нового в политике? — снова попытался он завести разговор.
— Политика как политика, — ответил я.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил он.
— То, что слышите, — ответил я.
— Ясно, — повысил он голос. — Ты думаешь, я ничего не понимаю. Только ты нос не задирай со своей ученостью, — он никогда не выбирал слов, — какой тебе прок от нее? Черта лысого, даже штанов приличных у тебя нет!
— К сожалению, вы правы, — сказал я.
Его удивил мой ответ, потому что иной раз я не соглашался с ним так легко. И тут он подумал, что у меня какие-то задние мысли.
— Я вижу тебя, браток, насквозь, — сказал он. — И не таких я видывал. Надеешься что-нибудь урвать с меня, да? Только руки у тебя, браток, коротки.
Я почувствовал, что все это добром не кончится, поэтому встал и без особых раздумий спросил:
— Можно у вас переночевать или лучше уйти сразу?
— Боже мой, еще этого не хватало, — попыталась тетя спасти положение.
— Чего ты сразу обижаешься, — заметил тетин муж. — Что за люди пошли, шуток не понимают.
— Я устал, — сказал я, — спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — ответила мне двоюродная сестра.
Тетя проводила меня в столовую. Там стояла новая мебель. Она постелила мне на тахте и, между прочим, успела заметить, что мебель стоила огромных денег, почти как дешевая машина, — так она выразилась.
Я достал из портфеля пижаму, надел ее и с минуту раздумывал, стоит ли пойти умыться. Но, представив себе, что снова надо выйти на кухню, я отказался от этого намерения. Погасил свет и лег.
Всю ночь я беспокойно ворочался на тахте. Никак не мог уснуть. Только под утро задремал. Когда же проснулся, на улице было уже светло. Я вскочил с тахты и подошел к окну. Голубое небо и озаренная солнцем земля были как в сказке. Я взглянул на часы: половина восьмого. Быстро оделся и вышел.
Все домашние были уже на ногах. Я слышал, как они ходили по дому. Выйдя в коридор, я столкнулся со своей младшей двоюродной сестрой. Она, казалось, не обратила на меня внимания. Вскоре появилась и моя самая старшая двоюродная сестра, чем-то явно испуганная. Обе девушки выбежали во двор.
Я вошел в кухню.
Соседка, которую я раньше видел только мельком, что-то нашептывала тете. Как только тетя увидела меня, сразу же заплакала.
— Умер, — сказала соседка.
