Пришел Митька с подносом с кофейными чашечками и горой круассанов на широкой тарелке.
— Тогда раздел перестанет быть актуальным, — пояснил Саша. — А все, что там было разумного, вроде законов против расхитителей могил, раскидать по другим разделам. Кстати! Что бы я без вас делал, господа!
И он взял свой список и добавил туда еще один пункт: "Новый УК".
— Ну, и раздел третий "О государственных преступлениях".
Гости побледнели еще больше.
— Нет, все я там выкидывать не собираюсь. Но ведь половина статей про словоблудие. Плюнуть и забыть. Максимум штраф в особо патологических случаях.
— А какие случаи особо патологические? — с дрожью в голосе спросил Енохин.
— Прямые призывы к насилию. Например: "Вставайте люди русские, жгите помещичьи усадьбы, убивайте проклятых бар, а их имущество поровну делите между собой". Но, если кто-то действительно пошел, и что-нибудь сжег, то это уже подстрекательство. И не здесь. А в разделе про преступления против собственности.
— Мы не юристы, — заметил Енохин.
— Да, было бы интересно, с кем-нибудь из профессиональных юристов поговорить. У Никсы был какой-то учитель, но его, к сожалению, выгнали за либерализм. Господа, знали бы вы, как мне надоела эта дурная бесконечность! Кстати, хорошо, что вспомнил!
И он взял "План действий", перевернул страницу и записал: "Что почитать?"
— Господа. В "Современнике" недавно была опубликована некая "Записка об освобождении крестьян". Не помните автора? То ли Ковалев, то ли Каваев…
— Кавелин, — подсказал Балинский.
— Спасибо. Точно!
И записал фамилию.
— Что будет с автором? — поинтересовался Балинский.
— Автор будет безжалостно прочитан, — сказал Саша. — Публикация в легальном "Современнике", как я понимаю, не криминал, это же не "Колокол". Хотя и "Колокол" не должен быть криминалом. Цензуры вообще быть не должно.
Эскулапы испуганно замолчали.
— Еще в кодексе Николая Павловича мне крайне не нравится формулировка 241-й статьи, — продолжил Саша и отпил кофе. — Это про злоумышление против государя и членов его семьи. Там есть замечательная фраза про любые другие попытки ограничить власть императора. И за все смертная казнь. Я, конечно, понимаю, откуда ветер дует, но сейчас под эту статью формально можно подвести любые конституционные проекты, потому что конституции ограничивают власть монархов. Надеюсь, что эта статья все-таки так не применяется. Но любое висящее на стене ружье, как известно, когда-нибудь стреляет. Минуту…
