Обратиться к даме «Ваше Величество» казалось смешным, поэтому он обошелся вовсе без обращения.
Прекрасная гостья посмотрела на него испуганно и перешла на немецкий.
Его он не знал совсем.
— Я не понимаю, — признался он.
Взгляд «Ее Величества» стал отчаянным.
Нет! Это нельзя сыграть. Он почти двадцать лет проработал адвокатом, и научился отличать ложь от правды. Гостья не играла.
Тогда что происходит?
— Саша! Ты совсем меня не помнишь? — с легком акцентом, по-русски спросила дама.
Язык подданных явно давался ей хуже, чем Ивану Васильевичу.
— Можно по-английски, — смилостивился Саша.
Она замотала головой.
— Не надо! Сашенька, совсем не помнишь?
— Я не хочу вас огорчать, но нет.
— А братьев? Никсу? Володю?
— Нет, — вздохнул он.
— Можно я вас представлю? — спросил гостью лейб-медик.
Она кивнула.
Было совершенно очевидно, что дама хочет расплакаться, но она только сжала губы.
— Ее Императорское Величество божьей милостью Императрица Всероссийская Мария Александровна, — сказал врач. — Ваша матушка.
— Что я должен сделать? — спросил Саша. — Поцеловать руку? Я совсем не помню придворный этикет. Вы уж меня инструктируйте, Иван Васильевич.
— Ничего, — сказал Иван Васильевич и перевел взгляд на старшего мальчика. — Его Императорское Высочество цесаревич Николай Александрович. Ваш старший брат.
Толстый мальчик оказался Его императорским Высочеством Владимиром Александровичем.
Лейб-медик снова обратился к прекрасной даме.
— Могу я просить вас об аудиенции наедине?
Императрица кивнула.
— Мне позвать Китти? — спросил врач.
— Я останусь с братом, — сказал старший юноша, он же цесаревич Николай Александрович, он же Никса.
— Я тоже, — сказал младший.
Лейб-медик кивнул, и они с «Величеством» удалились.
— У нас дико красивая мама, — сказал Саша, когда они остались втроем. — Интересно, а если бы я ей так прямо и сказал: «Мадам, вы прекрасны!» — это было бы очень по рабоче-крестьянски?
Никса расхохотался.
— Как ты сказал? По рабоче-крестьянски?
— Я, правда, не помню этикет. Веду себя, как медведь, наверное. Ты меня поправляй.
— А «медведь» тебе подходит, — сказал Никса. — Даже больше, чем «бульдог».
— Почему «бульдог»?
— Прозвища своего тоже не помнишь?
— За глаза зовут «бульдогом»?
— Бульдожкой или Мопсом. Но ты не обижайся. Володю вообще «Куксой» зовут.
Володя насупился.
— Ладно, буду знать, Никса, — сказал Саша. — Могу я тебя «Никсой» называть? Или только на «вы» и «Ваше Высочество»?
— Ты можешь. Володя может. Младшие братья: Алексей и Сергей (когда говорить научится). Сестра Маша. Мамá и Папá. Остальные: «Ваше Императорское Высочество» или на «вы» и по имени и отчеству.
