Теперь состояние здоровья Шопена ухудшалось непрерывно. Уже зимой 1846 года появились основания серьезно опасаться за его жизнь. В начале мая 1847 года произошло новое опасное обострение. Делакруа записал в своем дневнике за 9 и 10 мая: «Бедное дитя болеет уже восемь дней и очень тяжело… Заходил сегодня к Шопену, но он меня не принял». Эти приступы, которые называли то «гриппом», то «астмой», раньше проходили через пару дней. Однако теперь обострение продолжалось больше недели без видимого улучшения. Похоже, что он уже начал к этому привыкать, так как в декабре 1847 писал родным в Варшаву: «Эта зима не столь неприятна Многие болеют гриппом, но мое покашливание уже стало для меня привычным и я боюсь гриппа меньше, чем холеры. Я время от времени отхлебываю из бутылочки с гомеопатическим лекарством, даю много уроков музыки дома и пока держусь на поверхности». Примерно так же он писал Соланж: «Я кашляю и очень много времени уделяю урокам. Я редко выхожу на улицу, потому сейчас для меня там слишком холодно. Кроме того, у меня моя привычная одышка». После разрыва с Жорж Санд он на всю оставшуюся очень недолгую жизнь остался в подобном положении. По свидетельству его ученика Матиаса, вид Шопена в то время был «жалок». Он волочил ноги при ходьбе, «спина его был сгорблена, голова наклонена вперед». Если во время урока с ним случался приступ кашля, он терял способность разговаривать. Ему становилась все более ясной вся безнадежность положения, он начинал понимать, что смерть близка. В ноябре и декабре 1847 года в письмах Соланж он все чаще жалуется на одышку: «Я задыхаюсь, у меня болит голова» или «Я задыхаюсь и желаю вам всего мыслимого счастья». Все биографы сходятся на том, что решительное ухудшение его здоровья совпадает по времени с окончательным разрывом с Жорж Санд, и считают, что, начиная с этого момента, его жизненный путь круто пошел под уклон.
В феврале 1848 года произошло новое обострение, о чем мы узнаем из письма Шопена к Соланж: «С тех пор как я получил Ваше последнее письмо, я лежал в постели с отвратительным гриппом и выступил с концертом у Плейеля». Этот концерт, состоявшийся 16 февраля, был последним концертом Шопена в Париже. Концерт принес ему творческий триумф, но потребовал, в буквальном смысле, запредельного напряжения физических и душевных сил: «Маэстро играл с прежней силой и прежним блеском, однако после выступления он был настолько физически и душевно истощен, что с ним едва не случился обморок в артистической уборной». Но в марте он настолько окреп, что мог выходить на улицу и с помощью слуги даже подниматься по лестнице к себе в квартиру. Об этом мы можем судить по случаю, который произошел 4 марта 1848 года. В этот день Шопен в последний раз в жизни увиделся с Жорж Санд. Встреча эта произошла случайно в приемной их общей подруги графини Марлиани. Вот как описал ее Шопен в письме к Соланж: «Я сказал Вашей матушке «Доброе утро» и сразу же спросил, как давно она не получала от Вас писем. Она ответила «Неделю»… «Тогда должен Вам сообщить, что Вы стали бабушкой: Соланж родила дочурку…». После этого я распрощался и начал спускаться вниз по лестнице… Правда, я забыл сообщить Вашей матушке, что Вы чувствуете себя хорошо… а так как я не в состоянии сам карабкаться вверх по лестницам, то попросил Комбса (слугу —
