Наша прекрасная Александрия. Письма к И. И. Каплан (1922–1924), Е. И. Бронштейн-Шур (1927–1941), Ф. Г. Гинзбург (1927–1941) | страница 63
в нас и вне нас, а во-вторых, что все совершающееся надо уметь направлять к лучшему. Уметь понимать прошлое, чтобы направлять настоящее к лучшему, – вот последняя мудрость не на словах, а на деле, в которой каждый из нас представляется лишь всплеском волны, переносящим энергию из великих заветов предков к прекрасному будущему человечества.
Только бы эта уверенность, что великое море с его непрерывностью волн течет к лучшему, не превратилась в квиетизм. Каждый из нас, каждый всплеск волны – страшно ответственный участок волнения…
…Найти настоящий путь к осуществлению действительно доброго всегда трудно и болезненно. Так легко сделать ложный шаг!
…Все действительно ценное в мире зарабатывается трудом и болением сердца – такова диалектика жизни и бытия.
…Широкий и гладкий путь и открытые ворота ведут к падению и смерти того, что есть лучшего в человечестве. Тесный путь и болезненные ворота к настоящему добру между людьми. Вот диалектика из диалектик бытия!..
…Я люблю людей, но людские группы меня мало понимают – это горько, но что же поделать! Не понимают, например, и того, что все это, выселившееся из России от советской власти, черезмерно чуждо для меня, как совершенно, черезмерно чужда прогнившая русская «аристократия» и «интеллигентщина». Всецело предан я народу, ибо я его частичка, в его великом море я только всплеск волны, как и все мы, идущие к великому свету, который засияет над народом, ибо выношен его поколениями и бесчисленными болениями сердца на великом, тесном и трудном пути.
16
28 июня 1928
…Ужасно непрочно мы живем, жизнь каждого из нас готова сорваться из того неустойчивого равновесия, которое нас поддерживает. Это, в самом деле, колебание на острие меча; и только постоянным устремлением вперед, динамикой, инерцией движения удерживаемся мы в этом временном равновесии. Тем осторожнее приходится относиться друг к другу, тем ответственнее всякое приближение к другому человеку, и тем более чувствуешь эту страшную ответственность перед лицом другого, чем более его любишь.
Вот по тому, как инстинктивно-осторожно подходишь к тому, кого любишь, надо учиться, как следует подходить ко всякому человеку! Беда именно в том, что мы слишком невнимательно, бесконечно тупо проходим мимо людей, которых встречаем на улице во множестве каждый день, не подозревая того, что в них и с ними делается! Собственно говоря, основная наша нравственная болезнь в «нечувствии» друг к другу, в глухоте к тому, чем живет ближайший сосед и товарищ по жизненному труду.